На главную

Аккорды

 

Предыдущая Следующая

Я купил одну книгу об Эдварде Лире и большой том о Чосере, по этому теперь я знаю, что они [критики] имеют в виду (65). Но я не видел никакого сходства [своей книги] с их книгами. Разве что не много с "Поминками по Финнегану". Но "Поминки по Финнегану" – такая необычная, своеобразная книга. Тут не идет речь о записи каких-то слов, а всех, кто меняет слова, принято, как я понимаю, сравнивать. Нет, это нечто совсем другое.

Ринго не читал ничего из мной написанного, а Пол и Джордж читали. Первая книга, похоже, заинтересовала их больше, чем вторая. Особенно Пола, потому что в то время многие спрашивали: "И это все, что они делают?" Пол – увлекающаяся натура, причем настолько, что он написал предисловие и помог с парой рассказов, но упомянут был только в одном, потому что потом про него все забыли.

Помешать им сделать что-нибудь невозможно. Этим делом я занимался еще до того, как стал битлом и у меня появилась гитара. Когда ребята познакомились со мной, я уже писал. Через неделю или пару недель после того, как мы подружились, я принес им свои вещи и предложил: "Почитайте". В общем, это пришло к нам раньше – гитары появились уже во вторую очередь. А теперь гитары стоят на первом месте, потому что книги – это все еще лишь увлечение.

"A Spaniard in the Works" принесла мне личную славу. Да, эта книг хуже первой, но так всегда бывает с продолжениями. Во всяком случае, у меня к тому моменту накопилось множество историй, и было полезно избавиться от них – лучше выплеснуть их на бумагу, чем держать в себе. Эта книга сложнее, в ней есть истории и отрывки, которые не понимаю даже я, но, если уж я что-то написал, что толку хранить написанное в ящике, если я знаю, что это могут опубликовать? Неприкрытая истина заключается в том, что мне нравится писать, и я буду продолжать, даже если не найдется ни одного издателя, сумасшедшего настолько, чтобы публиковать мою писанину" (65).

ДЖОРДЖ: "В первый раз мы приняли ЛСД случайно. Это произошло в 1965 году, в промежутке между записью альбомов и турне. Мы стали невинными жертвами негодяя дантиста, с которым мы познакомились и несколько раз ужинали вместе. Мы бывали на дискотеках и в других подобных заведениях, где все прекрасно знали друг друга.

Однажды вечером Джон, Синтия, Патти и я ужинали в доме у того дантиста. Позднее тем же вечером мы собирались в Лондон, в ночной клуб под названием "Пиквикский клуб". Это ресторанчик с маленькой сценой, на которой играли наши друзья: Клаус Ворманн, Гибсон Кемп (который стал барабанщиком у Рори Сторма после того, как мы переманили к себе Ринго) и парень по имени Пэдди. Это было трио.

После ужина я сказал Джону: "Пойдем, скоро они начнут". Джон согласился, но тут вмешался дантист: "не уходите, останьтесь еще. – И потом добавил: – Хотя бы допейте кофе".

Мы допили кофе, и спустя некоторое время я снова сказал: "Уже поздно, пора идти". Дантист что-то сказал Джону, Джон повернулся ко мне и сказал: "МЫ ПРИНЯЛИ ЛСД". А я подумал: "А что это такое?" А потом сказал: "Ну и что? Нам пора!"

Но дантист все просил и просил нас остаться. Все это выглядело несколько странно. Казалось, он задумал что-то, и есть причина, по которой он не хочет отпускать нас. На самом деле он добыл диэтиламид лизергиновой кислоты. В то время этот наркотик не был запрещенным веществом. Я помнил, что слышал о нем, но не знал точно, что это такое. А теперь мы, не зная того, приняли его. Дантист подмешал ЛСД нам в кофе – в мой, Джона, Синтии и Патти. Сам дантист его не принял, он никогда его не принимал. Уверен, он решил, что это вещество усиливает возбуждение. Я вспомнил, что у его подружки большие груди, и подумал: наверное, он решил устроить оргию и участвовать в ней со всеми нами. Я и вправду счел, что у него такие намерения.

Дантист сказал: "Ладно, только оставьте машину здесь. Я отвезу вас, а за машиной вы вернетесь потом". Я запротестовал: "Нет, нет, мы поедем сами". Мы все сели в мою машину, а он – в свою. Мы добрались до ночного клуба, припарковались и вошли.

Как только мы сели и заказали выпивку, МЕНЯ ВДРУГ ОХВАТИЛО НЕВЕРОЯТНОЕ, НИ С ЧЕМ НЕ СРАВНИМОЕ ОЩУЩЕНИЕ! Это было что-то вроде концентрации всех лучших чувств, которые я когда-либо испытывал в своей жизни. Это было ПОТРЯСАЮЩЕ.

Я чувствовал влюбленность не во что-то и не в какого-то конкретного человека, а во все и во всех. Все казалось идеальным, представало в лучшем свете, я испытал ошеломляющее желание пройти по клубу, объясняя каждому, как я люблю его, – людям, которых я прежде никогда не видел.

За первым неожиданным событием последовало другое: внезапно мне показалось, будто прямо в крышу ночного клуба попала бомба и крыша обрушилась. Что здесь происходит? Я собрался и понял, что клуб уже закрыт, – все разошлись, огни погасли, официанты вытирают столы и ставят на них перевернутые стулья. Мы подумали: "Пора и нам убираться отсюда!"


Предыдущая Следующая

michelle ranyar © 2003