Аккорды
- Главная
- История
- Дискография
- Джон Леннон
- Пол Маккартни
- Джордж Харрисон
- Ринго Старр
- Фотогалерея
- Тексты песен
- Аккорды
- О фильмах
- Видео
- Миди
- Звуки музыки
- Улыбка
- Пишу как пишется
- Download
- From you to me
- Разное
- Ссылки
ДЖОРДЖ: "Эти ранние фотографии "Битлз" бесподобны. Их сделала Астрид в увеселительном парке Гамбурга (в грузовик, на котором мы сидим, сложены разобранные "американские горки"). "Битлз" отлично смотрелись. Астрид больше чем кто-либо другой оказала влияние на наш имидж. Она заставила нас выглядеть стильно".
ПОЛ: "Война закончилась не так давно, все ливерпульцы и другие наши соотечественники помнили ее, поэтому мы радовались, что познакомились с молодыми немцами. Эта молодежь уже забыла про войну, у нас с нею установились хорошие отношения.
Нам это казалось странным. Все вокруг было чужим, вся атмосфера Гамбурга. Мы ходили на почтамт за марками. Это напоминало детство и скаутский лагерь, где всегда ждали почту: когда раздавали письма, каждый надеялся, что ему пришло два, а может, и три письма. Если писем не было вообще, ты падал духом. Здесь письма нам передавали менеджеры клубов, каждое письмо становилось событием. Мы уходили в уголок и читали эти длинные письма".
РИНГО: "Однажды утром, когда я впервые приехал в Германию, я бродил по улицам, гадая, куда податься, и на Гроссе-Фрайхайт столкнулся со Стюартом. Мы были почти не знакомы, но он пригласил меня в кафе, где подавали оладьи, и заказал мой первый немецкий обед.
Мы все вместе болтались по Рипербану, вместе ели кукурузные хлопья и оладьи, и так я выучил несколько немецких слов. Первым делом я узнал, как будет по-немецки "кукурузные хлопья", потом заучил слова "Pfannkuchen" ("оладьи") и "Ei und Kartoffeln" ("яйцо и картофель"). Официанты учили нас говорить "отвали" или "поцелуй меня в задницу", но уверяли, что эти слова означают совсем другое. И когда мы говорили это кому-нибудь из немцев, нас хватали за грудки, и мы спешили объяснить: "Мы англичане! Этому нас научили!"
В этом районе жить было небезопасно, как и в Ливерпуле, но мы знали, как с этим справляться, ведь мы выросли в таких же условиях".
ДЖОРДЖ: "Есть мы ходили в несколько излюбленных заведений. Одно такое очень дешевое и грязное место находилось совсем рядом с "Кайзеркеллером", за углом, по правой стороне переулка. Посетители в основном были местными и казались ветеранами войны. У кого-то не было ноги или руки, у кого-то глаза. А еще там повсюду бродили кошки. Мы шли туда и получали за гроши шикарный обед. Гораздо лучше было заведение Гаральда. Там подавали кукурузные хлопья, яйца и чипсы. И молоко, что, вероятно, спасло нас – на этой улице продавали много свежего молока. Утром мы просыпались и покупали литр холодного молока в молочной напротив кинотеатра "Бемби". Пару раз мы купили пахту, не зная, что это такое. Попробовав ее, мы скривились: "Фу! Что это?" Пахта нам не понравилась".
ПОЛ: "Заведение Гаральда находилось на Гроссе-Фрайхайт. Там подавали гамбургеры, называя их "Frikadellen". (Мы не понимали, почему в Гамбурге нельзя называть их гамбургерами.) Гаральд торговал прямо возле клубов, а за углом располагалось заведение Чжу-У, излюбленное место Джорджа. Это был китайский ресторанчик на расстоянии трехсот ярдов по улице, чуть в стороне от Рипербана. Тамошним фирменным блюдом считались оладьи – "Pfannkuchen mit Zitrone bitte und Zucker", оладьи с лимоном и сахаром. Их продавали только там, все остальное казалось нам "иностранной" едой. Мне запомнилось, как легко было определить, что именно мы только что здесь обедали, – на наших пустых тарелках обязательно оставались корнишоны. Мы упорно их не признавали, и на наших тарелках неизменно оставалось по два маленьких корнишона.
Есть оладьи было здорово! Казалось, масленица была в разгаре. Единственным недостатком было то, что вокруг сидели калеки, старики в черных беретах, явно побывавшие на войне. И если вдуматься, вспоминалось, что война закончилась всего пятнадцать лет назад. Мы видели множество бывших солдат, и у всех сохранились мундиры: у дворника, мусорщика, укладчика асфальта. Некоторые носили мундир или нарукавную повязку, но у них не было руки или ноги. Все это постоянно напоминало о недавних событиях. Мы, ливерпульские парни, воспринимали это так: "Ну, ладно, войну-то выиграли мы, беспокоиться не о чем". Про войну мы старались не упоминать, но, если речь заходила о ней, мы становились националистами и патриотами".
СТЮАРТ САТКЛИФФ: "В одном я с тех пор абсолютно уверен: я ненавижу жестокость. В тех краях ее слишком много..." (60)
ДЖОРДЖ: "Недостаток ночных клубов Гамбурга в том, что почти все официанты и бармены были гангстерами, крутыми ребятами, задирами, поэтому там постоянно вспыхивали драки.
Самая популярная песня, под которую обычно начинались драки не только в Гамбурге, но и в Ливерпуле, называлась "Хали-гали". Каждый раз, когда мы играли ее, начиналась драка. В Ливерпуле дерущиеся дубасили друг друга огнетушителями. В субботу вечером все сбегались из разных пабов, и "Хали-гали" была гарантирована.