ПОЛ МАККАРТНИ В КУЛЬТУРНОМ КОНТЕКСТЕ

Когда я впервые вошел в зал, где были выставлены картины Маккартни, две из них, казалось, запели, обращаясь ко мне и призывая подойти ближе.

Они воздействовали на меня на чисто визуальном уровне, когда я еще даже не знал их названий. Первой была "Линейка мистера Магритта" – ее прозрачные голубые и желтые цвета расплывались по белому полотну, распространяя вокруг атмосферу безмятежности.

Другая, "Мозг в огне" – голова, взрывающаяся от напряжения, – приоткрывала смятенный внутренний мир, скрытый под маской лица.

Разумеется, Маккартни желает, чтобы о его картинах судили, исходя из их художественной ценности, а не удостаивали их особым отношением, как работы знаменитости. Но вместе с тем было бы наивным полагать, что, глядя на эти глубоко личные работы, мы можем полностью игнорировать, кем они были созданы.

Не обнажает ли, например, "Мозг в огне" творческий хаос в душе самого Маккартни?

Полотна, подобные этим, убеждают, что Маккартни от природы наделен пониманием цвета, экспрессивного потенциала мазка и краски и умением использовать все это на холсте. В его картинах ощущается подлинная спонтанность. Они изображают сам творческий процесс. Причем они скорее зарождаются непосредственно в ходе их создания, нежели берут начало в некой интеллектуальной идее, которая затем воплощается средствами живописи.

Тут прослеживается явная параллель между тем, как Маккартни сочиняет музыку, и тем, как он пишет картины.

Он никогда не скрывал, что не имеет никакого музыкального образования и что, став участником ансамбля, на первых порах не мог прочесть ни единой ноты. Это отнюдь не явилось помехой в творчестве, а, по-видимому, напротив стало большим преимуществом, предоставившим полную свободу для импровизаций и новых идей. Треньканье на гитаре, из которого складывалась вдруг новая мелодия, или игра музыкальными фразами, в результате которой приходили на ум слова, по цепи ассоциаций ведшие к созданию образа или рассказа, – вот история создания многих классических песен, известных каждому. Существенным вкладом в этот процесс было сотрудничество с товарищами по группе и, конечно, природный талант Маккартни, который углублялся и совершенствовался с опытом.

Создание живописного полотна у Маккартни происходит во многом точно так же – за вычетом, разумеется, группового взаимодействия, потому что живопись – это одинокое занятие. Он говорит: "я убиваю холст", "исследую случайность", "действую наобум"; он, не задумываясь, наносит на чистый холст несколько случайных мазков и с них начинает свою работу. Иногда идея картины известна ему заранее, иногда он улавливает ее в процессе создания или даже после завершения полотна – вот как он работает.

Этот метод далеко не нов, он имеет долгую историю в западном искусстве. Леонардо да Винчи советовал художникам искать вдохновения, разглядывая трещины на стенах или узоры на камнях. В XVIII веке британский акварелист Александр Козенс учил художников, окунув кисть в чернила, ставить на бумаге кляксу и затем переводить ее на второй лист в качестве исходной точки для воображаемого пейзажа.

В XX веке сюрреалисты проповедовали идею машинального письма, которое, по их мнению, было не только творческим методом, но и способом раскрыть подсознательное. Прием случайного нанесения краски, происходящего либо совершенно без вмешательства художника, либо направляемого им, был центральным в творчестве многих художников второй половины XX века. Этой традиции следует и сэр Пол.