На главную

Аккорды

 

Предыдущая Следующая

"Я все еще не могу разговаривать", – сказала она, вешая трубку.

Я знала, что нет способа заставить ее позвать Джона. Я была уничтожена. Я смотрела телевизор до самой последней программы, а потом вырубилась.

Когда утром я проснулась, Джона все еще не было. Я позвонила в "Дакоту".

"Я хотела бы поговорить с Джоном", – сказала я Йоко.

"Нельзя. Он очень устал. Лечение было очень трудным."

"Ты уверена, что с ним все в порядке?"

"Все прекрасно. Прекрасно. Я скажу ему, чтобы он позвонил тебе попозже."

Я просидела у телефона весь день. Но Джон не позвонил. Так я и просидела большую часть субботней ночи, снова уставившись в телевизор, стараясь изо всех сил не думать о том, что происходит в "Дакоте". Мой желудок сжимался, и, чтобы меня не вытошнило, я старалась не думать совсем. Я знала, что, понравится мне это или нет, я узнаю правду довольно скоро. В воскресенье утром я поднялась и стала ждать, когда зазвонит телефон. Он снова не зазвонил. Никогда в жизни я не чувствовала себя хуже. Мне нужны были хоть какие-нибудь известия, но я знала, что не получу их. Я не могла представить себе, почему Джон поступил со мной так жестоко. В два часа я позвонила Йоко.

"Йоко, – сказала я как только она ответила, – Я ДОЛЖНА поговорить с Джоном."

"Он все еще спит."

"Но ведь когда-нибудь ему нужно проснуться."

"Когда он проснется, я попрошу его позвонить тебе."

"Разбуди его сейчас. Я хочу поговорить с ним."

"Мэй, я скажу ему, чтобы он позвонил тебе."

Я знала, что она ни за что не соединит меня с ним. Мне ничего не оставалось, как только ждать.

В довершение ко всей этой глупой невероятной ситуации мы с ним должны были идти к дантисту на следующий день, в понедельник. Я собиралась пойти и надеялась, что и он пойдет тоже. Хоть он и не вернулся в эту ночь. Хоть он и не позвонил. Все шло так хорошо, и все же я не смогла не пустить Джона в "Дакоту". Я чувствовала свое бессилие, я чувствовала себя ужасно. В этот момент я ненавидела их обоих – ненавидела их за то что они оба такие непредсказуемые. И я ненавидела себя за то, что позволила себе стать жертвой их непредсказуемости, потому что я так сильно любила Джона, потому что я знала, что нашим отношениям пришел конец, а я не хотела, чтобы они кончались.

В понедельник я встала, оделась и провела все в утро в ожидании, когда будет пора идти к дантисту. Когда я взглянула в зеркало, я ужаснулась своему виду. Я почти не спала и не ела с пятницы и выглядела еще более изможденной, чем в ту ночь, когда Фил Спектор связал Джона, или в ту ночь, когда Джон обвинил меня в том, что я флиртую с Дэйвидом Кассиди, или в тот день, когда Джон внезапно попросил меня покинуть дом в Бель-Эйре, или в ту ночь, когда он набросился на меня в Палм Спрингз. Я выглядела такой истерзанной, что решила одеть темные очки. Джона не было в офисе дантиста, когда я пришла, но когда я вышла из кабинета, я встретила его в приемной. Он выглядел еще хуже, чем я. Его глаза покраснели, под ними были мешки. Он посмотрел на меня как-то сонно; казалось, он ошеломлен. Он посмотрел так, как смотрел обычно после ночи попойки, когда он просыпался и ничего не помнил.

"Привет", – сказала я.

"Привет."

Помолчав, Джон встал и вошел в кабинет дантиста, а я села ждать его.

Когда он вышел, я встала и пошла по коридору. Джон молча пошел за мной.

"Куда ты идешь?" – спросил он, когда мы вышли на улицу.

"Домой... А ты разве не идешь?"

Джон моргнул. "Э-э... ладно... o'кей."

Он был совершенно дезориентирован. Я вглядывалась в него, стараясь понять, кого он мне сейчас напоминает. Он выглядел и говорил, как зомби.

Мы прошли в молчании три квартала до нашей квартиры. Когда мы поднялись по лестнице, я открыла нашу дверь, и Джон пропустил меня вперед.

"Думаю, что должен сказать тебе это прямо сейчас, – сказал он, войдя. – Йоко разрешила мне вернуться домой."

Я подозревала это. Я это знала. И все же, когда я это услышала, я была потрясена.

"Что?"

"Йоко разрешила мне вернуться домой."

Я уставилась на него.

"Я соберу кое-какие вещи и пойду." Я рухнула в кресло. Я ничего не могла сказать Джону. Он был похож на автомат, и я знала, что не могу пробиться внутрь. Он достал чемодан и начал собираться. "Никто не виноват, просто так случилось", – сказал он, бросая свои носки и нижнее белье в чемодан. Он взглянул на меня, прищурившись: "Это не было задумано специально", – сказал он мягко, продолжая упаковывать одежду.

Слезы текли по моим щекам, но я была слишком подавлена, чтобы сказать хоть что-нибудь. Я оцепенела.

С того самого момента, как восемнадцать месяцев назад Йоко предложила мне пойти с Джоном, я должна была знать, что все решает она. По по мере того как наши отношения развивались, я позволила себе думать, что Джон изменился. Он перестал пить. Он поделился частью своей жизни с Джулианом. Он перестал быть затворником и снова научился быть с друзьями. И ОН ПИСАЛ ПЕСНИ. И все же в глубине души, хоть я и не желала признавать это, я знала, что Йоко всегда сможет заставить Джона делать то, что ей нравится.


Предыдущая Следующая

michelle ranyar © 2003