"Let It Beat" - о группе "Битлз"

Аккорды

Когда Джон и Йоко вошли в комнату, они столкнулись со мной носом к носу. Джон остолбенел и уставился на меня. Йоко многозначительно улыбнулась. Внезапно один деятель от шоу-бизнеса – организатор мелких концертиков, которого мы с Джоном едва знали, вышел вперед, буквально задвигая меня так, чтобы Ленноны не могли меня видеть. Поразительно, до какой степени люди хотели быть в фаворе у Джона и Йоко. Не было никакой причины у этого человека поступать подобным образом, кроме его собственной фантазии о том, что когда-нибудь, возможно, он будет иметь деловые отношения с Джоном, и что Йоко, "менеджер" Джона, вспомнит об услуге. Джона и Йоко усадили за стол как раз рядом с моим: мой стул стоял спинка к спинке со стулом Джона. Я стала пробираться к своему месту, но тот самый человек, который оттеснил меня назад, уселся на него и вызывающе уставился на меня. Все окружили Джона. Я попробовала протиснуться к нему – я просто хотела поздороваться с ним – но это было невозможно. Я увидела, как Джон смотрит на меня поверх окружавшей его толпы. Очень скоро он поднялся и ушел.

Неделей или двумя позже, когда мы встретились дома у Ричарда, Джон сказал: "Когда я вошел в комнату, сперва не мог поверить своим глазам. Ты была первой, кого я заметил. Я был в ужасе. Я не знал, что делать. Я был так близко от тебя и не мог даже поговорить с тобой. Это сводило меня с ума. Мне пришлось убраться оттуда."

Я тоже хотела в тот вечер поговорить с Джоном, и снова мне было напомнено о том, как тщательно Джон устраивал свою жизнь таким образом, чтобы даже это для нас было невозможно.

Мы с Ричардом Россом уже давно были друзьями. Я представила его Джону и подталкивала Джона к тому, чтобы они тоже стали друзьями. Отношение Джона к Ричарду всегда было одним и тем же: Ричард был "сейфом" – надежным и безопасным, готовым всегда услужить Джону. Ричард, казалось, был всегда благодарен мне за это.

Между 1976 и 1977 годами отношение ко мне Ричарда стало круто меняться. В течение тех двух лет, когда бы мы не говорили с глазу на глаз, единственным его разговором был Джон и то, насколько он ближе к Джону, чем я. "Я знаю Джона лучше, чем кто-либо, – непрерывно твердил он. – Я знаю, что он думает. Я знаю, чего Джон хочет. Джон ничего не делает, не сказав сперва мне."

Однажды Ричард позвонил мне: "Я не могу найти Джона. Он не с тобой?" – спросил он нервно.

"Нет."

Ричард был озадачен. Ричард был уверен, что я – единственный человек, к которому Джон мог пойти, не сказав предварительно ему; он чувствовал, что это было покушением на его влияние на Джона. Я сама была фаном и всегда любила и уважала фанов. Они – что-то вроде священнослужителей, напоминающих, тем не менее, сумасшедших. Например, я слышала, что Эллиот Минц все еще поддерживает отношения с Джоном и Йоко. Люди звонили мне и рассказывали то, что слышали от Эллиота – как тот хвастался, что он – единственный человек в мире, кому позволено ежедневно общаться с Джоном. Он казался таким же одержимым, как и Ричард. Эта одержимость ужасала Джона, хотя только таким людям, как Ричард и Эллиот, Йоко все еще позволяла общаться с Джоном.

По мнению Джона, единственным способом повидаться со мной – было использовать для этого Ричарда. Для Джона было немыслимо самому набрать мой номер и назначить встречу. Он всегда хотел, чтобы и эти наши встречи были кем-то устроены. Иногда Йоко оставляла его одного, – он мог бы позвонить в это время. Когда он был с Ричардом, он не пользовался телефоном, чтобы назначить встречу со мной: он не хотел обижать Ричарда тем, что выполняет за него его работу, и не хотел чувствовать себя виноватым. Он мог бы заставить Ричарда позвонить мне и проверить, позвонил ли тот, но это было бы не похоже на Джона.

Тем не менее в конце 1977 года он сам заговорил об этом во время одной из последних в том году наших встреч.

"Где ты пропадала все эти месяцы?" – спросил он.

"Я была дома или на работе."

"Я все просил Ричарда позвонить тебе, а он говорил, что не может найти тебя."

"А как часто ты просил его позвонить?"

"Раз десять, но он дозвонился только один раз."

Джон задумался. Правда всегда с трудом доходила до него; он предпочитал игнорировать жестокую реальность. Игнорируя ее, он мог ничего не предпринимать. Помолчав, он сказал: "Он – ебучий ревнивец. Он ревнует к тебе. Он думает, что когда мы вместе, я меньше общаюсь с ним. Нам нужно подумать о ком-нибудь еще."

"О ком?"

"А ты как думаешь?"

Джон находился в такой изоляции, что было просто не возможно о ком-нибудь подумать. Когда я предложила одно-два имени, Джон сказал: "Я не верю им. Люди болтливы. Как может кто-нибудь держать язык за зубами насчет этого?"

Мы оказались в западне и понимали это. Но было трудно поверить и еще труднее принять тот факт, что Джон оказался в зависимости от капризов Ричарда Росса.

Предыдущая Следующая