"Let It Beat" - о группе "Битлз"

Аккорды

Я рассказывала, что мои родители родились и выросли в Китае. По старому китайскому обычаю, их брак был устроен родителями. Моя мама была покорной женщиной, но отец все равно ее бил – рассказывала я. В нашей культуре с женщинами не принято церемониться. Джон внимательно слушал мой рассказ из истории нашей семьи. Через три года после женитьбы, в 1935, отец уехал в Америку, и лишь в 1945, через два года после окончания войны, он наконец послал вызов своей жене. К тому времени мои родители были женаты уже пятнадцать лет, но вместе прожили лишь четыре из них...

Было трудно прочесть реакцию Джона на мой рассказ. Из-за своего прошлого он был настроен чрезвычайно критически к родителям, особенно к отцам, потому что его собственный отец бросил его в раннем детстве. "Знаешь, -говорила я, – мой отец, когда вызывал маму, поставил ей условие: он не хотел, чтобы его ребенок, девочка, ехал в Америку. Он послал маме денег, чтобы усыновить мальчика, и привезти его с собой, а дочь – оставить."

"Ни хуя себе!"

"В Китае супружеская пара, которая не может родить мальчика, может его купить. Моя мама купила десятилетнего мальчика за пятьсот долларов. Она бросила девочку и уехала в Штаты. Я родилась через три года после приезда мамы, 24 октября 1950 года. Мой отец пришел в ярость, узнав, что у него родилась девочка, а не мальчик, и не захотел прийти в больницу посмотреть на меня. Мое появление в доме не доставляло отцу никакой радости, к тому же у него был крутой нрав. Я также не нравилась Питеру, его тринадцатилетнему приемному сыну. Однажды, когда мне было два месяца, он вытащил меня из кроватки, положил на гладильную доску и ошпарил. Я показала Джону ожоги на руках и запястьях.

"Он был ебучим ублюдком, Фанг Йи".

Чтобы переменить тему, я показала Джону желтовато-зеленую цепочку, которую подарила мне мама. "Это амулет на счастье. Я обещала никогда не снимать ее."

Мы говорили о моей католической школе. Хихикать было греховно, разговаривать – греховно, даже ходить в ванную было как бы греховно. Я действительно верила в ад.

Мы говорили часто о рок-н-ролле. Я рассказала, как в возрасте семи лет открыла для себя программу Дика Кларка, которая называлась "Сцена американских групп", и как я бросала все дела, чтобы смотреть это шоу. "Эта музыка буквально гипнотизировала меня", – говорила я. "В семь лет! – воскликнул Джон. – Раньше, чем я."

Рок-н-ролл был нашей общей страстью. Дома Джон редко слушал рок, потому что Йоко не любила или не понимала его. Для нас же эта музыка была убежищем от призраков несчастливого детства; она означала свободу. Мы переключались со станции на станцию в поисках вещиц, которые нам обоим нравились. Мы любили слушать новые песни, новые группы, новое звучание, а также новые хиты. Джон отмечал необычные ходы – в аранжировках, инструментовке, записи пластинок. Слушая, он очень возбуждался. "Послушай, Мэй. Послушай, как они наложили здесь две гитары." Мы знали слова всех популярных рок-н-роллов и ритм-энд-блюзов. Он также знал и сторону "Б" каждой сорокопятки и часто отдавал предпочтение песням, не ставшим хитами, например, "Я Не Могу Принять Этого" Карла Томаса. Когда его любимую песню проигрывали по радио, он обычно начинал подпевать, потом говорил: "Мэй, подпевай!", и мы пели вместе. Это было то, о чем я мечтала подростком – иметь любящего друга, который бы слушал со мной музыку. Я подозреваю, что мы оба были подростками.

* * *

В свои рабочие дни, со времени начала нашей с Джоном связи, я старалась избегать находиться в одной комнате с Джоном и Йоко. Это удавалось мне около двух недель, пока однажды мы все трое не очутились вместе в одной из жилых комнат. Мне было не по себе, и я незаметно взглянула на Джона, но он смотрел в другую сторону. Йоко же, похоже, чувствовала себя прекрасно. Она посмотрела на меня довольно весело и начала хихикать. Джон, посмотрев на Йоко, тоже начал смеяться. Мне, однако, было не до смеха.

"Мне было паршиво, когда мы встретились все трое, – сказала я Джону в ту ночь. – Я хочу уволиться."

"Это было ужасно, – ответил Джон. – Такое дурацкое чувство." На следующую ночь Джон сказал мне: "Йоко говорит, что если бы не она, мы не были бы вместе и считает, что это будет очень нечестно с твоей стороны – уволиться только из-за того, что тебе неловко. Так что подумай об этом перед тем, как предпринять что-либо." Джон внимательно смотрел мне в лицо, наблюдая за моей реакцией: "О'кей?"

"Мне все равно это не нравится".

"Мне не хочется огорчать Йоко."

Мысль, что Йоко будет расстроена, похоже, волновала Джона. Я не могла видеть, как он переживал, и в конце концов ответила, что пока останусь.

Джон находился в странном положении: его жена и любовница сосуществовали большую часть времени под одной крышей. Путь, по которому он пошел, заключался в игнорировании этого факта. С другой стороны, Йоко, похоже, с удовольствием наблюдала и пыталась контролировать положение дел. Я знала, что традиционно в Японии жена и любовница часто бывали подругами. Однако, я не была японской любовницей, и такое положение меня смущало.

Предыдущая Следующая