"Let It Beat" - о группе "Битлз"

Аккорды

Джон слышал мои разговоры по телефону и посмеивался. "Ты не привыкла к полному контролю, – сказал он. -Ты из тех, кто любит делать всю работу. А тебе нужно просто сесть и расслабиться."

Тем временем вокруг стали поговаривать о том, что Спектор и Джон собираются записать альбом из классики рок-н-ролла, и что Спектор решил приглашать на записи в качестве гостей всех лучших музыкантов Лос-Анджелеса. Когда эти слухи расползлись по городу, все решили, что они должны играть на этом альбоме. Нам стали звонить разные друзья, желавшие играть с Джоном и желавшие порекомендовать также своих друзей. Джон посылал их к Спектору. Затем он спрашивал Спектора, как идут дела, а тот ничего ему не говорил.

Джон был в восхищении от игры Спектора. Его молчание еще больше подогревало любопытство и энтузиазм Джона. Тем не менее он настоял, чтобы играть на барабанах наняли его любимого Джима Келтнера. Он также сказал Спектору, что хочет задействовать своего собственного инженера, Роя Сикалу. Несмотря на свой полный контроль, продюсер охотно согласился с выбором Джона. Тогда я поняла, что Спектор так же загорелся этим альбомом, как и Джон. С облегчением я немедленно занялась вызовом Сикалы из Нью-Йорка. После этого я действительно смогла расслабиться. Независимо от того, что делал Спектор, Джон окружал себя своим музыкальным "семейством" – чрезвычайно умелыми людьми, любившими Джона, верившими Джону, который сам и любил и верил им.

Затем Джон решил нанять гитариста Джесси Эда Дейвиса, и тот вечером пришел к нам, чтобы обсудить альбом.

"Он плохо на меня действует", – сказала я Джону, когда тот ушел.

"Фанг Йи, – ответил Джон тоном школьного учителя, поучающего среднего ученика, – он может сыграть на гитаре все, что угодно. Он охуевающе изумительный гитарист. Как это такой человек может на тебя плохо действовать?"

Между тем Йоко продолжала осыпать нас своими звонками – раз пятнадцать в день – с враждебными выпадами против Спектора. Однако никакие ее слова не могли повлиять на энтузиазм Джона. Йоко напомнила ему, что Спектор, после того как они два раза провели у него в гостях, прислал им счет.

"У Фила есть чувство юмора", – ответил Джон.

Она сказала ему, что не следует доверяться Спектору, потому что за его домом следят. "Он чертовски клевый продюсер", – ответил ей Джон.

Как-то поздно ночью она разбудила нас и спросила Джона, как он может доверять кому-либо, кто носит револьвер, как это делал Спектор.

"Он никогда ни в кого не стрелял, – обрубил Джон. – Кроме того, я уверен, что он заряжен холостыми". И Джон повесил трубку.

Все эти проблемы – таинственность Спектора, предположения Йоко о Спекторе, мое неудовольствие Джесси Эдом Дейвисом – на Джона не имело воздействия. Он был весел и с нетерпением ждал начала работы, чему я была очень рада.

Джон и Спектор стали договариваться по телефону о том, чтобы назначить ряд общих сборов для обсуждения альбома. Было трудно застать Спектора, когда же вы заставали его, было трудно заставить его принять решение. Для того, чтобы назначить первый сбор, понадобилось четыре или пять звонков. Затем Спектор передумал, и снова надо было звонить три-четыре раза. Спектор отказывался выходить из дома до заката солнца и настаивал на возвращении домой до восхода. Мы с Джоном прозвали его Вампиром.

Однажды в тот период, когда Джон встретился с Гарольдом Сидером, этот юрист сказал нам, что снова возникли проблемы с музыкальным издателем Моррисом Леви. Леви подал в суд на Джона, обвинив его в том, что когда Джон написал "Come Together". он содрал одну строчку из песни Чака Берри "You Can't Catch Me", которая была опубликована издательской компанией Леви.

"Замните это дело, – сказал Джон Гарольду. – Выясните, чего он хочет от меня."

Леви потребовал, чтобы Джон включил в свой новый альбом три песни, опубликованные его издательством. "Это просто, – сказал Джон. – Он же опубликовал кое-какие величайшие старые вещицы." Он начал просматривать каталог Леви, чтобы найти песни, которые он хотел сделать на альбоме Спектора.

Найденные вещи они обсуждали со Спектором во время своих вечерних встреч; когда Спектор приходил, он проявлял огромное возбуждение. Как только он входил, его энтузиазм так заражал вас, что вы забывали, что он опоздал. "О, старина, – снова и снова повторял Спектор, – это будет величайшая вещь. Это будет охуевающая вещь. Я не могу поверить в это. Я не могу поверить, как велика она будет." Джон и Спектор походили на пацанов, подзадоривающих друг друга, и Джон, сидя, внимательно слушал ходившего из угла в угол Спектора, рассказывающего об истории рок-н-ролла, о голливудской жизни и последние слухи о самых видных студийных музыкантах Лос-Анджелеса.

В конце концов они переходили к обсуждению материала. После того, как достигалось соглашение о выборе песни, они проигрывали ее на гитарах и разрабатывали основу и аранжировку исполнения. Они договорились в первый вечер записать основные партии "Bоny Moronie", хит Лэрри Вилльямса 1957 года, а во второй вечер – "Angel Baby", хит Роузи Энд Ориджиналз.

Предыдущая Следующая