"Let It Beat" - о группе "Битлз"

Аккорды

Джон засмеялся, увидев, как я хмурюсь от того, что столько музыкантов слоняются без дела. Мы оба знали, что в более обычных условиях эти игроки могли проработать три часа и записать все свои партии в альбоме.

"Выключи калькулятор в своей голове, – сказал Джон со смехом. -"Все покроет конечный результат."

Наконец Спектор удовлетворился ритм-секцией. Он собрал вместе духовиков. Саксофонист, потом трубач, а потом тромбонист прорепетировали свои партии. После этого он вернулся в кабину и приказал начать саксофонам. Саксофоны сыграли свою партию пять раз. "Снова", – приказал он. Похоже было, что саксофонистам придется играть "Бони Марони" до бесконечности. Они, однако, не жаловались.

В это время в студию заглянула Джони Митчелл. Она записывалась в соседней студии и решила навестить Спектора. Она уселась рядом с продюсером и стала смотреть, как он работает. Время от времени она посматривала на Джона и похотливо улыбалась. Было видно, что она флиртует с ним, и он был смущен этим. Поглядывая на Джона, она поворачивалась к Спектору и задавала ему вопросы по его работе. Продюсер бегло отвечал ей, а она говорила ему, что он ошибается. Это только еще больше злило его. Пока Спектор спорил с Джони Митчелл, запись остановилась. Наконец она ушла, и работа возобновилась.

И вот в три часа утра, через шесть часов после того, как мы начали, всех музыкантов снова собрали вместе, чтобы сыграть "Бони Марони", как это было в начале записи, а Джон пел вокальную партию.

Джон подошел к микрофону. "Я пою для Мэй, – объявил он. – Иди сюда, Мэй, я хочу петь тебе." Я вошла в кабину и села рядом с Джоном. Я даже не подумала о предписании Йоко. Мне было приятно, что Джон будет петь для меня. "Я люблю тебя, Мэй", – сказал Джон. Затем он надел наушники. "Включайте запись", – сказал Спектор. Опытный певец, Джон записал вокальную партию менее, чем за полчаса.

"Проиграйте", – сказал Спектор.

Все слушали с напряжением. К тому времени мы все так выдохлись, что любая запись показалась бы нам чудесной.

"На сегодня все", – сказал он, и первая ночь в студии закончилась.

Джон ликовал. Я тоже была счастлива и чувствовала облегчение.

"Слушай, Мэй, – начала Йоко по телефону рано утром, – Я слышала, что прошлой ночью вы в студии держались за руки." У нее, должно быть, были повсюду шпионы, и я чувствовала себя, как в фильме о самураях. "Ты же знаешь, что тебе нельзя этого делать."

Я не хотела, чтобы Джон расстроился из-за нее, и сказала: "Я позабочусь об этом впредь". Джон еще спал, и Йоко сказала, что позвонит снова. В течение дня они с Джоном периодически разговаривали, но, что бы она ни говорила ему, он оставался в приподнятом настроении.

В тот вечер Спектор пришел к нам поработать над "Ангел Беби", которую они с Джоном планировали записывать на следующую ночь. То что у них не был спланирован весь альбом, и они работали от одной вещи к другой, казалось мне неэффективным, но Джон только смеялся надо мной. Они со Спектором наслаждались этими вечерами – вечерами, дававшими Джону возможность балдеть от фиглярства Спектора.

Перед второй ночной записью Джон снова налил себе фляжку водки. Он посмотрел на меня. "Тебе вовсе не нужно подстраховываться", – шутя сказала я.

"Да... но я все таки возьму с собой глоток."

Когда Джон, Арлин и я вошли в студию, атмосфера там была несколько иная, нежели в первую ночь. Загадочность и неопределенность первой ночи исчезли, все знали, что впереди – долгий, изнурительный вечер. Музыканты, общавшиеся в первый раз между собой сдержанно и профессионально, теперь приветствовали друг друга, как старые боевые товарищи, которых вдруг призвали еще раз тряхнуть оружием. Все были слишком расслаблены, слишком веселы.

Когда музыканты собрались, Спектор в сопровождении Джорджа прошел в студию. Он был одет в белый халат хирурга со стетоскопом на шее. Настроение у него было дикое. Он достал свою бутылку "Курвуазье" и сделал глоток. Затем выставил на показ свой револьвер. Все заулыбались и стали перешучиваться. Снова понадобилось устанавливать стулья для оркестра. Спектор дико бегал от одного музыканта к другому, давая наставления по предстоящей работе.

Он пробежался по "Ангел Беби", а затем ее сыграли все вместе. Потом он пошел в кабину работать с ритм-секцией. В первую ночь музыкантам пришлось сидеть, ожидая распоряжений. Теперь же, зная, что ритм-секции предстоит длительная канитель, они встали и пошли в холл. Джон последовал за ними. Вместе с Джесси Эдом Дейвисом они начали по очереди глотать из фляжки с водкой.

"Давай, дарни еще", – говорил Джесси, и Джон повиновался.

"Давай еще", – говорил через несколько минут Джесси. И снова Джесси был в восторге от того, что он может манипулировать Джоном, а Джону нравилось, что у него есть напарник, который вдохновляет его безобразничать.

Предыдущая Следующая