На главную

Аккорды

 

Предыдущая Следующая

За мной побежала Арлин. Когда я бежала по Стоун-Каньонроуд, на меня чуть не наскочил джип, и водитель резко затормозил. Я же продолжала бежать.

Наконец я добралась до отеля Бель-Эйр. Подбегая к входу, я услышала в ночи голос Джона: "Никто не любит меня! – ревел он. – Я никому ни хуя не нужен! Все только пользуются мной!.. Никто не думает обо мне!" Я надеялась, что никто из соседей не станет вызывать полицию.

Я вбежала в приемную отеля, сказала служащему, что не могу открыть свой дом, и попросила разрешения позвонить. Я позвонила нашим инженерам, Рою и Джимми. "Приезжайте скорей, – закричала я. – Джон обезумел, и я боюсь."

Выйдя из отеля, мы с Арлин стали прохаживаться взад и вперед по дороге. Я слышала, как вдали кричал Джон. Он посылал ругань в адрес Йоко и Спектора. Он звал меня и кричал: "Почему никто не любит меня?" Я стояла посреди дороги, ожидая Тони. Снова раздался голос Джона, и от ужаса у меня по коже побежали мурашки. Я взглянула на Арлин и покачала головой. В ту прекрасную летнюю ночь все вокруг было таким мирным и красивым, а там Джон кричал, испуская дух, и я ничего не могла сделать.

Наконец я увидела Тони.

"Извини, что так долго, – сказал он. – На бульваре Сансет была жуткая автомобильная авария."

В этот момент я поняла, что я ненавижу Лос-Анджелес. В этом городе столько безумцев. Послушав крики Джона, Тони сказал, что хочет один попробовать успокоить его. Он посчитал, что мне слишком опасно будет приближаться к Джону в таком его состоянии. Я сказала, что вызвала Роя и Джимми.

"Оставайся здесь, – сказал он. – Я его успокою. А ты жди Роя и Джимми."

Тони поехал по дороге и увидел Джона возле дома. Джон оторвал большую пальмовую ветвь и держал ее в правой руке, как щит. Ослепленный фарами машины Тони, он прикрыл глаза свободной рукой. Даже издали я видела Джона, который походил на пойманного провинившегося ребенка. Было так грустно видеть его таким, что я не могла смотреть.

Тони вышел из машины и медленно пошел к Джону. Хотя Тони был явно потрясен измученным видом Джона, он подошел прямо к нему и сказал просто: "Что случилось, Джон?"

Джон долго смотрел на Тони, а затем рухнул ему в руки и заплакал. Тони взял его на руки и стал покачивать. Он похлопывал его и старался успокоить словами. "Никто не любит меня... всем наплевать на меня", – в отчаянии выкрикивал Джон.

"Мы любим тебя, мы заботимся о тебе", – продолжал повторять Тони. Джон стал вырываться из его рук, но Тони был достаточно силен, чтобы удерживать его. Как неистово не рвался Джон, Тони держал его. В конце концов Джон успокоился настолько, что можно было вести его домой. Я была ужасно расстроена и не могла туда идти. Наконец вышла Арлин и сказала: "Джон спрашивает тебя".

Я пошла в дом. Джон снес все платиновые пластинки, висевшие на стенах у Лу Адлера. На полу лежал смятый альбом "Гобелен" Кэрол Кинг. Старинный стул был выброшен в окно. С потолка сорвана люстра. Медная кровать помята.

"Джон, все в порядке?" – мягко спросила я.

"Мне нужен этот еврейский ублюдок". Он начал ругать Спектора, настаивая, чтобы я дозвонилась до него. Он так возбудился, что я набрала номер Спектора и разбудила его секретаршу. "Джон хочет говорить с Филом", – сказала я. Спектор не подошел к телефону. "Джон, ты разделаешься с ним утром", – "Мы едем домой утром. Все кончено, хватит." Затем он снова стал гнать на Спектора.

Наконец Джон уснул. Надо признать, что я все еще боялась его, но все равно легла спать рядом с ним, потому что я любила его.

В течение всей ночи Джон мирно спал. Я же совсем не могла уснуть.

Утром я почувствовала, как зашевелился Джон. Моим первым побуждением было – бежать. Он открыл глаза и, прищурившись, посмотрел на меня. "Привет", – мягко сказал он.

"Ты в порядке?" – спросила я.

"Да. А что?" Джон поцеловал меня и обнял одной рукой. Он ничего не помнил.

Я встала и сделала кофе. Когда он окончательно проснулся, я смягчая краски, рассказала, что произошло ночью.

"Я напугал тебя? – спросил он. – Мне не хотелось тебя пугать". Он крепко обнял меня. Я видела, что он искренне смущен, что был передо мной в таком виде, и искренне раскаивается.

Мы встали, и я показала ему, что он натворил в доме. Джон сказал, что все будет немедленно восстановлено. Мы вернулись в спальню и растянулись на кровати. "По-моему, тебе больше не следует пить вовремя записи", – сказала я.

"Небольшая порция всегда помогает мне расслабиться. Я знаю, что если напьюсь, становлюсь буйным." Джон выпрямился и посмотрел на меня. "Фанг Йи, я просто смертельно устал от того, что все слишком много от меня ждут. А я всего лишь простой человек, как любой другой."

"Джон, я очень люблю тебя. Я не могу приказать тебе не пить. Я хотела бы, чтобы ты не пил, но не могу указывать, что тебе делать."


Предыдущая Следующая

michelle ranyar © 2003