"Let It Beat" - о группе "Битлз"

Аккорды

Джон ничего не ответил. Он просто сидел, глядя на меня прищуренными глазами, и думал. Я знала, как страшна для него мысль о том, чтобы контролировать себя самому. Мне не трудно было допустить, что в глубине души он желал, чтобы кто-нибудь вошел и взял его под свою ответственность. Может, он хотел, чтобы Йоко приказала ему вернуться в Дакоту, потому что без нее он не может вести себя правильно? Я думала, как быть. Может, мне начать прятать от него спиртное? Может, Джон будет настаивать, чтобы я играла роль матери? Я не хотела становиться Йоко. Мне хотелось, чтобы Джон сам стоял на ногах, и я стремилась к собственной независимости.

Джон лег, и я лежала рядом с ним. Он обхватил меня и крепко прижал к себе. Так мы и лежали, прижавшись друг к другу, когда зазвонил телефон. Мы оба знали, что это Йоко. Новый день официально начался.

- 10 -

"Слушай, Мэй, – сказала Йоко, едва услышав мой голос. – Я уже слышала о том, что произошло. Ты же знаешь, что ты не должна давать ему спиртное."

"Я ничего ему не давала!" – воскликнула я.

"Это твоя работа – следить за ним. Если бы ты следила за ним, в доме не было бы спиртного.Почему ты не следишь за ним?"

"Я слежу за ним."

"Если бы ты следила, он бы не напился в студии. Ты меня удивляешь. Я не думала, что ты халатно относишься к своим обязанностям."

Что бы я ни говорила, ничто не могло разубедить Йоко от того, чтобы винить меня за проступок Джона. На все у нее был свой ответ. И, в конце концов, в раздражении, я передала трубку Джону.

"Я в порядке, я в порядке", – сказал он ей. Потом он сказал: "Я сам знаю об этом". Когда Джон отошел от телефона, он как-то трусливо посмотрел на меня. – "Йоко предостерегла меня насчет Фила", – тихо сказал он.

Весь день Йоко звонила и звонила. С каждым разом ее озабоченность росла. Она беспокоилась, в какой форме Джон, как я слежу за ним и что его альбом отражал тот факт, что они со Спектором оба неуправляемы.

Между ее звонками были также звонки от других. Джон отвечал сам и убеждал звонивших, что чувствует себя отлично. Это был дурной сон, который прошел, сказал он.

Когда мы готовились к очередной записи в тот вечер, Джон сказал, что как только он выпьет сколько-нибудь спиртного, в его теле происходит химическое изменение. После пары стаканов он обычно впадает в буйство и потом ничего не помнит, что было. Джон высказал предположение, что все те психологические наркотики, которые он принимал в 60-е годы, расшатали его нервную систему.

"Ты говоришь, что пьешь потому, что нервничаешь, – ответила я спокойно. – Из-за выпивки твое озлобление выходит наружу. Когда ты трезв, ты всегда избегаешь конфликтов. Ты ко всему подходишь однобоко. Джон, я помогу тебе. Давай относиться к вещам так, как есть."

Он наклонил голову, немного подумал, но не ответил. "Пора идти" – резко сказал он.

Когда Джон входил в студию, все музыканты уставились на него. Они все уже знали о том, что произошло, и с любопытством ждали, как Джон поведет себя со Спектором. Когда Спектор прибыл, у него был огромный синяк под глазом. Джон очень извинялся. Спектор все время возился со своим синяком и напоминал Джону, что это его рук дело. Он еще некоторое время продолжал свой розыгрыш, а потом сказал нам, что нанял одного из лучших голливудских гримеров, чтобы сделать этот синяк. Джон расхохотался, и запись, хоть и лихорадочно, прошла без инцидентов.

* * *

На октябрь были запланированы еще четыре записи. На первой из них Спектор появился в фирменной одежде каратиста. Когда он вошел, музыканты разразились хохотом и аплодисментами. Спектор достал бутылку бренди и сделал большой глоток, запись началась.

Когда объявлялся перерыв, все ломились в контрольную кабину. Там они поочередно прикладывались к спиртному, и в конце перерыва студийному ассистенту приходилось вытирать пролитую на аппаратуру выпивку. По Голливуду ходила молва, что эти записи – лучшие вечеринки в городе. В Лос-Анджелесе обычно все закрывается к полуночи, и после полуночи знаменитости, скучающие от безделья, всегда не прочь отправиться в какое-нибудь местечко. Наши записи стали этим местом. На первую из четырех явилась Джони Митчел на руках с Джеком Николсоном.

"У Джони трофей", – шепнул мне Джон, когда она вошла.

На второй вечер Джони пришла снова, а позже неожиданно явился Мик Джэггер. Он просто вошел в студию и тихо встал в стороне. Когда Джон заметил его, он подошел поздороваться. Давние приятели, они встретились очень тепло и свободно. В отличие от своего публичного имиджа Мик, как и Джон, казался весьма стеснительным и непретенциозным.

"Привет, Мэй, – любезно сказал он, когда Джон представил нас. – Я рад познакомиться с тобой." Затем он сказал Джону: "Я не хочу здесь мешаться. Увидимся потом." Мик вошел в контрольную кабину и тихо осмотрел ее. Ему абсолютно было не нужно давать знать о своем присутствии. Весьма спокойный и уверенный в себе, Джэггер не желал и не требовал, чтобы с ним обращались, как со звездой.

Предыдущая Следующая