"Let It Beat" - о группе "Битлз"

Аккорды

Когда он сказал об этом Гарольду Сидеру, тот сказал: "По-моему, тебе не следует туда ехать". Он напомнил Джону, что по существу они с Леви противники и им не следует заводить дружбу, пока все их деловые вопросы не будут улажены и Леви не будет ничего иметь против Джона.

Джон проигнорировал совет Гарольда. Время от времени кто-нибудь овладевал его воображением так, что получал власть над Джоном, и Джон не слушал никаких советов. Как всегда непредсказуемо, Джоном овладело восхищение Моррисом Леви.

Я ничего не могла поделать с этим, и мне пришлось заняться организацией репетиций. Мы вызвали в Нью-Йорк Клауса Формана, Джима Келтнера и Джесси Эда Дейвиса, которые должны были присоединиться к Кенни Ашеру и гитаристу Эдди Мотто. Из Нью-Йорка группу должны были привезти на лимузинах на ферму Морриса Леви.

Музыканты были в таком же смущении, как и я. Они никак не ожидали, что в следующий раз будут играть с Джоном на молочной ферме, принадлежащей Моррису Леви.

* * *

Не удивительно, что днем Джон изрядно выматывался, и по вечерам мы отдыхали, встречаясь с друзьями. Пол и Линда, а также Мик продолжали заходить к нам. Мик, однако, всегда сначала звонил. Обычно они приходили с бутылочкой вина, и мы сидели вокруг столика, разговаривая о музыке и сплетничая об общих знакомых. Как-то Мик привел с собой Глина Джонса. Глин работал инженером у БИТЛЗ и Роллинг Стоунз.

Отведя меня в сторону, Мик, сверкая глазами, сказал: "Глин очень зол на Джона.

"Почему?" – спросила я.

"Из-за одного высказывания Джона."

Мы с Миком стали шептаться, и я засмеялась в предвкушении. Он умел подразнить. Потом я заметила, что Джон косится на нас. Когда какой-нибудь мужчина заговаривал со мной, он тут же начинал ревновать. Мик тоже заметил это и сказал вдруг:

"Глин, почему ты не скажешь Джону, что у тебя на душе?"

"В чем дело?" – спросил Джон.

"Он сердится на тебя."

"Что такое, Глин?" – Джон всегда беспокоился, когда кто-то сердился на него.

"Я стараюсь злится на тебя, но ты так любезен, что это нелегко", – ответил Глин. Потом он объяснил, что расстроен из-за того, что было сказано о нем в интервью "Леннон Вспоминает". Джон сказал тогда, что "Abbey Road", которая была вновь смикширована Глином, получилась паршивой по звучанию, и Глин, настоящий профессионал, был оскорблен этим замечанием Джона.

Джон же совершенно не помнил этих слов и очень смутился. Он объяснил: "Я тогда только что прошел примитивную терапию. Я просто выпускал пар. В том интервью вообще было много злости."

Глин уставился на него. Слова Джона задели его: он никак не ожидал, что Джон может не помнить своих слов, и не понимал, как это можно отмахнуться от сказанного, назвав это "просто выпусканием пара". Как и все, он верил всему, что говорил Джон на публике и относился к нему очень серьезно.

Джон несколько раз извинился перед Глином, и в конце концов дело замяли. Ни Мик, ни Глин ничего не сказали, но я видела, что они были искренне изумлены тем, что интервью Джона, оказавшие на многих такое влияние и которые они воспринимали как громогласную правду, были для него случаем выпустить пар, а потом забыть, что он сказал. Даже им пришлось принять во внимание разницу между Джоном-публичным мифом, который считался человеком необыкновенной правдивости и искренности, и Джоном – реальным человеком, который мог вести себя так же капризно, как и все мы.

Мы также снова стали встречаться с Тони Кингом и с Дейвидом Боуи, который горел желанием узнать мнение Джона о его многочисленных новых проектах.

* * *

Мик и Бианка провели лето и начало осени на побережье, остановившись в доме Энди Уорхола в Монтоке, и благодаря им, мы провели свой осенний отдых у океана.

Они приехали в город в конце сентября, чтобы присутствовать на открытии музея искусств Метрополитен. Перед открытием Мик позвонил и спросил, можно ли к нам заскочить. Он пришел в темном осеннем костюме и выглядел, как всегда, великолепно. Пробыв час, он собрался уходить и вдруг сказал: "Почему бы вам обоим не пойти с нами в музей. А потом мы все вместе поедем в Монток."

Джону понравилась идея поехать на побережье, но открытие музея его не привлекало. Мик стал трясти его за руку, уговаривая пойти. Джон упрямился, а Мик не отставал. "Ну ладно, поедем", – сказал наконец Джон.

"Что мне надеть?" – спросила я. Мик щелкнул по лацкану своего костюма. "Поедемте как есть", – сказал он.

Джон был в джинсах и тенниске, а я – в спортивном костюме.

Джон посмотрел на меня. Я знала, что если попросить его надеть что-нибудь более официальное, у него сразу пропадет желание идти. Поэтому я очень спокойно посмотрела на него и сказала: "Я готова, если ты идешь. Дай мне только положить кое-что в сумочку." Мы накинули свои одинаковые вельветовые куртки, я собрала сумку, и мы все пошли в лимузин Мика и поехали в отель за Бианкой. Когда Мик вышел из машины, чтобы позвать свою жену, Джон, который уже встречался с Бианкой, сказал: "Теперь ты наконец познакомишься с этой мифической женой." Я засмеялась. "Потом, когда мы будем в их доме, мы познакомимся с их мифическим ребенком", – добавил он. Никто из нас не видел дочь Мика, Джейд.

Предыдущая Следующая