На главную

Аккорды

 

Предыдущая Следующая

Еще я помню огромные белые экраны студии - вроде щитов на крикетных полях, - они так и нависали над нами. Бесконечная лестница вела в аппаратную. Аппаратная была все равно что небо, на котором обитают боги, а мы, жалкие существа, ютились внизу. Господи! Нервы были напряжены до предела! Однако все получилось, и с этого момента мы приобрели некоторую уверенность в себе. И даже начали в конце концов понимать, что же такое звукозапись. Джордж Мартин в первые дни крепко нам помогал; он был верховным руководителем, мозговым центром. Но шло время, и жалкие работяги помаленьку стали брать дело в свои руки. Иногда мы даже говорили: "Мы сегодня опоздаем, Джордж, и, может быть, ты нам не понадобишься. Так что смотри - мы, наверное, и сами справимся".

Главным для нас всегда были записи. Важнее, чем телевидение и кино. Конечно, мы думали, что, если станем звездами, телевидение и кино исключить нельзя, но главной нашей целью оставались пластинки, альбомы. Именно их мы покупали, именно к этому стремились. Альбомы - это, если хотите, музыкальная валюта.

Я попытался изобразить блюз в песне "Love Me Do". Но получилась "белая" музыка - неизбежный финал таких пластинок. Ведь мы - белые и начинали всего-навсего как молодые ливерпульские музыканты. Мы не владели никакими тонкостями, и воссоздать "черный" звук нам было не под силу. Но "Love Me Do", конечно же, первая наша блюзовая попытка.

Песню "I Saw Her Standing There" я написал с Джоном в передней нашего дома, на Фортлин-роуд 20, в Аллертоне. Мы прогуливали занятия и сочинили эту песню, аккомпанируя себе на гитарах и немного подыгрывая на моем пианино. Помню, у меня были слова: "Мне только что исполнилось семнадцать, и я никогда не была королевой красоты", а Джон - это был один из первых случаев, когда он вдруг заволновался: "Что-что? Это надо изменить". И я изменил: "Мне только что исполнилось семнадцать, ты понимаешь, что это значит". Очень важное воспоминание. Для нас это была лишь строчка, но в то время нам было по восемнадцать или девятнадцать, и получалось, будто мы обращаемся ко всем девчонкам, которым семнадцать. Мы прекрасно отдавали себе в этом отчет. Мы ведь сочиняли для рынка. Для потребителя. И знали, что если напишем песню под названием "Спасибо, девочка!", то многие девушки, которые закидывали нас письмами, воспримут это как искреннюю благодарность с нашей стороны. Поэтому многие песни адресованы непосредственно нашим поклонницам.

Первым человеком, на которого песня "All My Loving" произвела впечатление, оказался диск-жокей Дэвид Джейкобз, хиповый парень. Дэвид и теперь не изменился. Он разбирается в поп-музыке. Настоящий эксперт, особенно если учесть, что он принадлежит к старшему поколению. Я помню, как во время своей радиопередачи он выделил эту песню, и с этого момента она стала пользоваться большой популярностью. Я и сам ее по-другому услышал. А раньше воспринимал просто как один из номеров альбома. Но когда Дэвид передал ее в своей радиопрограмме, и ее узнали миллионы слушателей Би-би-си, я подумал: "Ух ты! Это действительно замечательная песня!" Она мне всегда нравилась. Это, кажется, было впервые, когда я написал слова без мелодии. Я их придумал в нашем фургоне во время гастролей с Роем Орбисоном [Орбисон Рой, р. 23 апреля 1936 г. Американский рок-музыкант, пользовался большой популярностью в 60-е годы. Умер 6 декабря 1988 г.] (в мае-июне 1963 г.). Мы тогда много сочиняли. А потом, когда мы добрались до места, где должны были выступать, я нашел пианино и придумал музыку. Так я сочинял в первый раз.

Мы с Джоном были на равных. Понимаете, с тех пор, как Джона не стало, выяснилось - и это естественно, никого нельзя в этом обвинять, - он превратился как бы в великомученика, в того самого великомученика, которым он не хотел быть. Кстати говоря, в день его гибели я услышал интервью, в котором он сказал: "Не стану я, черт подери, никаким великомучеником, которого все пытаются из меня сделать. В ответ мне хочется сказать: "Благодарю покорно, спокойной ночи"". И все-таки произошло неизбежное.

Когда умру я, то наружу выплывет все хорошее обо мне; кругом начнут говорить: "А вы знаете, что он записал эту вещь с одного раза? Да, он был ничего себе". Потому что уже сейчас я прохожу как исполнитель слащавых баллад - кстати, во время наших ссор Джон немало сделал для того, чтобы этот миф распространился как можно шире. Он действительно постарался, хотя знал, что на самом деле это не так. Ведь когда у меня во время первой репетиции не получалось ничего с "Kansas City" [Песня Джерри Лейбера и Майка Столлера "KANSAS CITY" вошла в альбом "Битлз" "BEATLES FOR SALE", вышедший 4 декабря 1964 г.], именно он сказал: "Ну давай, давай, парень, ты ведь можешь лучше работать, давай, постарайся!" А если говорить, как оно было на самом деле, то у нас в равной степени проявлялось и балладное начало, и резкое, крикливое. Мнение обо мне, будто я сочинитель баллад, сложилось из-за песни "Yesterday", а о Джоне как о крикуне из-за "Twist and Shout". Но ведь он написал и "Good Night" для Ринго (Старра) [Старр Ринго, наст. имя Ричард Старки, р. 7 июля 1940 г. в Ливерпуле. Ударник "Битлз" с 18 августа 1962 г. Лучшие сольные альбомы: "Ринго" (1973 г.), "Спокойной ночи, Вена" (1974 г.), "Лучшие песни Ринго Старра 1976-1983" (1989 г.). В 1974 г. участвовал в постановке рок-оперы "Томми" английской группы "Ху". После распада "Битлз" много снимался в кино. Фильмы: "200 мотелей" (1971 г.), "Слепец" (1971 г.), "Рожденный играть буги" (1972 г.), "Вот это будет день" (1973 г.), "Листомания" (1975 г.), "Пещерный человек" (1981 г.), "Передайте привет Броуд-стрит" (1982 г.).], самую сентиментальную балладу, которую я слышал в жизни; он же сочинил "Julia", о своей матери - тоже весьма чувствительную вещицу. Ясно, что "Twist And Shout" - штука шумная, этого нельзя отрицать, но в каждом человеке есть два начала.


Предыдущая Следующая

michelle ranyar © 2003