Аккорды
- Главная
- История
- Дискография
- Джон Леннон
- Пол Маккартни
- Джордж Харрисон
- Ринго Старр
- Фотогалерея
- Тексты песен
- Аккорды
- О фильмах
- Видео
- Миди
- Звуки музыки
- Улыбка
- Пишу как пишется
- Download
- From you to me
- Разное
- Ссылки
"Можно мне сказать, сэр?" – спросил я
между прочим.
"Ну что еще, Шоттон?" – резко бросил он.
"Видите ли, сэр, вы сказали моей маме и тете
Джона, что вы пробовали пороть нас, а когда это не помогло, вы решили временно
исключить нас. Но, сэр, ведь вы вообще никогда нас не пороли!"
Заметно ошеломленный этими словами, директор
прочистил горло и поправил лежавшие на столе бумаги. "Хорошо, – наконец
произнес он, – я проверю это по своему журналу наказаний. А сейчас идите к себе
в класс."
Утверждение м-ра Побджоя о том, что он очень
интересовался развитием Джона, о чем он заявлял нескольким битл-биографам,
после этого выглядит просто смехотворно. Встретив Джона на улице, он наверняка
не узнал бы его. Джон, в свою очередь, навсегда запомнил бессмертные слова м-ра
Побджоя, записанные в его последнем дневнике: "Этот юноша обречен на
неудачу".
После этого мы попытались быть, как бы, более
избирательными в своих проделках, то есть прогуливали только такие уроки,
которые вели небрежные или склеротичные учителя, не замечавшие нашего
отсутствия. Но наше легкомыслие, дерзости и профанации продолжали награждать
нас постоянным накоплением плохих отметок, и мы с Джоном буквально непрерывно
должны были оставаться после уроков.
И хотя "оставание" редко было радостным
или приятным, особенно с тех пор, как учителя начали определять нас в разные
"рабочие команды", я убедился в справедливости поговорки об облаках и
серебряном осадке в конце дня, проведенного в "постыдном состоянии"
на территории школы. Наполнив огромный мешок фантиками от конфет, бутылками
из-под содовой и редкими окурками, я, как и следовало, потащил свой
"урожай" к одному из гигантских мусорных ящиков, стоявших у заднего
входа в школу.
Подняв крышку, я увидел большой коричневый конверт,
адресованный "Вильяму Эдварду Побджою, эсквайру".
Быть может, секретные документы? Я не удержался и
вскрыл конверт и – против всех ожиданий – был вознагражден полусотней талонов
на обед в школе, рассыпавшихся по земле, словно конфетти. Но это было только
начало: мало того, что в конверте было еще три сотни талонов, после недолгих
поисков в этом же мусорном ящике я заметил еще четыре таких же пакета.
Чтобы дать вам представление о том, что это был за
клад, замечу, что каждый из этих талонов стоил один шиллинг и по ним
большинство школьников получало еду в кафетерии при Куари Бэнк, а мои
еженедельные средства не превышали одного шиллинга. Я просто случайно наткнулся
на "выручку" кафетерия за всю предыдущую неделю, аккуратно
упакованную в конверты и обреченную на сожжение.
Однако почти все талоны находились в нетронутом
состоянии и я был уверен, что их можно использовать.
Давно уже излечившись с помощью Джона от былой
жадности, я с нетерпением ждал возможности поделиться с ним своей удачей. Как
только мы оказались вне досягаемости слуха учителей, я сунул ему несколько
талонов, которыми наспех забил свои карманы и заверил его, что у меня их
видимо-невидимо.
Джон внимательно разглядел их, и глаза его полезли
на лоб:
"Где ты их взял?"
"В мусорном ящике – их там миллионы!"
"Значит, мы богаты! – заорал Джон, прыгая от
радости. – Мы богаты, Пит. Мы ох...нно богаты!"
Примерно час мы болтались без дела, а потом, когда
все учителя ушли, вернулись на территорию школы. Выполнив свою
"миссию", мы во весь дух помчались к Джону домой и, убедившись, что
там никого нет, заперлись в его маленькой спальне на втором этаже с окнами на
Менлав-авеню. Приступив к делу, мы высыпали всю свою контрабанду на пол,
разделили ее на кучки и тщательно пересчитали все талоны до последнего.
Общая сумма оказалась ошеломляющей: 1500 талонов,
что из расчета стоимости талона в один шиллинг составило столь же бешеную
цифру:
Неожиданно нас прервал громкий стук в дверь. К
нашему ужасу, это была Мими. "Вы что там, с ума сходите?" – кричала
она.
Конечно, Мими удивилась тому, как мы внезапно
замолчали, спешно перебрасывая 15 сотен талонов под кровать Джона. Стук и крики
становились все громче, пока мы наконец не были готовы открыть дверь.
"Извини, Мими", – промямлил Джон, тут же придумав какое-то
неубедительное объяснение, которым, за неимением каких-либо серьезных
опровержений, ей пришлось в конце концов удовлетвориться.
Следующий этап заключался в оформлении делового
отношения со всеми учениками нашего класса. Благодаря своему авторитету среди
сверстников, Джон заставил сорок ребят дать клятву о сохранении тайны, взамен
чему пообещал снабдить всех талонами на обед за половину стоимости. Ясное дело,
это всех устроило: наши одноклассники каждую неделю могли забирать себе 2,5 из
5 шиллингов, которые родители выдавали им каждый понедельник. Мы с Джоном, в
свою очередь, еженедельно делили между собой по
