Аккорды |
|
|
"Ври больше! – презрительно фыркнул я. – Ты
меня не нае...!" "Пит, я не вру, – настаивал он. – Я делаю это
каждую субботу." "Ну ладно, – согласился я, – посмотрим." Дальнейшие события происходили, словно в сказке.
Когда Билл просунул свою руку под пальто к своей соседке, я, для пробы,
повторил его пример. К моему великому изумлению, ни та, ни другая девушка не
оказали никакого сопротивления даже когда мы начали ласкать их груди, хотя моя
в конце концов остановила мои неуклюжие попытки расстегнуть ее блузку. Тем не
менее, она разрешила мне продолжать играть с ее титьками сколько моей душе было
угодно, – это было чем-то вроде сна наяву. Но настолько жизненного, что я почти
сразу спустил в штаны. За все время этого свидания никто из нас не произнес ни
единого слова. Возвращаясь домой, я встретил Джона, Айвена и
Найджела, которые играли в Типе, и бросился к ним, собираясь порадовать их
рассказом о своем невероятном приключении. Но, к моей большой досаде, они не
поверили ни единому моему слову. "Ты или заливаешь, – едко заметил Джон, –
или же ночью долго ловил рыбу." После этих слов Найдж и Айв громко
расхохотались. И все же они нехотя согласились пойти со мной в
"Эбби" в следующую субботу. Билл Тернер, конечно же, тоже был там
вместе со своим одноклассником Леном Гарри. Как только фильм начался, все
шестеро разошлись по балкону по парам. На этот раз в роли учителя Джона
выступал уже я – и опять мы не встретили и тени сопротивления, пока не стали
заходить слишком далеко. После фильма Джон признал, что напрасно так
насмеялся над моим рассказом неделю назад. Более того, наши наслаждения в
"Эббисинема" стали единственной темой разговоров нескольких следующих
месяцев. Можете не сомневаться: мы с Джоном почти не пропускали субботних дневных
сеансов на протяжении целого сезона, и, как показала практика, могли вынудить
некоторых из тех безымянных девушек даже расстегнуть для нас свои блузки – и
многое другое. То, что они позволяли нам вытворять, беспрестанно удивляло меня,
можно было лишь предположить, что в сексуальном отношении они голодали не
меньше нас. Важность этих "подвигов" трудно
переоценить. С одной стороны, они были неотразимой игрой безрассудства: чистой
воды возбуждением и приключениями, в которые мы с головой погрузились. А с
другой – эти анонимные "щупанья" в полутемном кинозале (много лет
спустя кинотеатр "Эбби" был перестроен в универсам с удивительно
подходящим названием – "Леннонс") стали нашим первым физическим
контактом с противоположным полом и, поскольку мы его и считали таковым, они
стали нашим вступлением в ряды мужчин. Тем не менее, наши посещения субботних сеансов
постепенно прекратились, когда мы начали заводить отношения с девушками,
жившими по соседству. Все те дешевые страсти, которые мы с Джоном испытывали в
"Эбби", как нам стало ясно, оставляли желать необходимой для них
интимности, комфорта и спокойствия, в особенности, по той причине, что Джон в
повседневной жизни практически не испытывал никаких затруднений при знакомстве
с противоположным полом. Уже с 14-15 лет он притягивал женщин, словно магнит.
Несомненно, девушек гипнотизировали все те же его качества: необычайное чувство
юмора и несокрушимое нахальство, которые сделали его одним из самых популярных
парней в Куари Бэнк. Но если своих почитателей мужской половины Джон зачастую
награждал безразличием или снисходительностью, то в отношении молодых женщин он
был еще менее вежлив. Казалось, что он считает девушек неодушевленными
предметами, полу-людьми, конечно же, очень нужными на предмет секса, но в
остальных отношениях не заслуживающими внимания. Частично такое поведение можно объяснить нашим
культурным уровнем: дело в том, что северная часть Англии всегда была печально
знаменита своим мужским шовинизмом. Но даже учитывая это, масштабы
предубежденности Джона, от которой он избавился только после встречи с Йоко,
необычайно поражают, если учесть, что все пять сестер Стенли, которые приложили
основные усилия к его воспитанию, были такими сильными и независимыми
женщинами. Даже несмотря на его неизменное уважение к Мими и удивительную
духовную близость с Джулией, похоже, Джон никогда не задумывался о том, что и у
девушек его возраста могут быть свои взгляды или чувства, с которыми нужно
считаться. Одной из его любимых фраз была: "Бросаю свою
чувиху до рожества (Рождества) – и тогда тебе не придется тратить деньги на
презерт (презент)". И хотя Джон мог запросто начать флиртовать с другими
девушками в присутствии одной из своих подруг, он буквально сходил с ума от
ревности, если они тоже осмеливались взглянуть на кого-то другого. Как он признался в одном из последних интервью,
"я был очень неуверенным в себе мужчиной и поэтому хотел запрятать свою
женщину в маленький футлярчик, запереть ее и извлекать оттуда только когда
появится желание поиграть с ней. Она не должна контактировать с окружающим
миром, ибо это делает меня неуверенным в себе". |