"Let It Beat" - о группе "Битлз"

Аккорды

В течение этого периода я сравнительно мало контактировал с Джоном, который, в свою очередь, был поглощен новой жизнью со Стюартом и Синтией. Наши встречи участились после того, как я стал партнером владельца кафе "Старуха" ("Old Dutch"), более или менее приличного места сборищ возле Пенни-лэйн. "Старуха" была одним из немногих заведений в Ливерпуле, которые не закрывались до поздней ночи, и долго служила удобным местом встреч Джона, Пола и всех наших старых друзей.

Джон и Пол часто засиживались там ночью, после выступлений группы, а потом садились на свои автобусы на конечной остановке "Пенни-лэйн". К тому времени, когда я начал работать в "Старухе" в ночную смену, они уже избрали своей униформой черные кожаные куртки и штаны и перекрестили себя в БИТЛЗ. Когда я поинтересовался происхождением этого странного названия, Джон сказал, что они со Стюартом искали что-то зоологическое, вроде "Медвежат" Фила Спектора и "Сверчков" Бадди Холли. Перепробовав и отбросив варианты, вроде "Львы", "Тигры" и т.д. они выбрали "Жуки" ("Beetles"). Идея назвать свою группу такой низкой формой жизни пришлась по вкусу извращенному чувству юмора Джона, и, не в силах устоять перед каламбуром, он тут же заменил вторую букву "е" на "а" – как в "beat music".

Но, несмотря на новое название и одежду, перспективы БИТЛЗ, и Джона – в особенности, выглядели, мягко говоря, обескураживающе. К 1960 году Мерсисайд буквально кишел сотнями рок-н-ролльных групп, и некоторые из них, например "Рори Сторм и Ураганы" или "Джерри и Задающие темп", имели гораздо больше поклонников, чем БИТЛЗ, у которых еще и не было постоянного ударника. К тому же в Ливерпуле, занимавшем среди прочих городов достаточно скромное место, желания добиться первенства в рок-н-ролле как самоцели, не было даже у Рори и Джерри. Однако Джон уже тогда убедил себя в том, что рано или поздно вся страна, если не весь мир, станет учиться произносить слово "beetles" с буквой "а".

Глава седьмая:
Становится лучше (Getting Better)

Первое по-настоящему эффектное впечатление БИТЛЗ произвели в далеком Гамбурге – после того, как мерсисайдский деляга и пройдоха Аллан Вильямс добился для них ангажемента в Рипербане, печально известном районе этого, родственного Ливерпулю, порта Германии. Тем самым карьера Джона в Художественном колледже была пущена под откос. Буквально за день до отбытия, в августе 1960 года, Пол МакКартни уговорил остальных пополнить состав группы молчаливым юным ударником, которого звали Питер Бест. После этого Аллан Вильямс лично перевез Джона, Пола, Джорджа, Стю, Пита и их аппаратуру в своем полу разбитом зелено-кремовом фургончике в Германию – и, как говорится, остальное уже принадлежит истории.

Гамбург – ни много, ни мало – превратил шалопаев-любителей в настоящих профессионалов. Но это вовсе не означает, что они прилизали выступления и отшлифовали свое действо, или перестали есть, пить, курить, ругаться и дурачиться на сцене – отнюдь. И все же, Гамбург вынудил Джона и всех остальных подчинить свое безумство какой-то системе. И только вернувшись из Германии, БИТЛЗ полностью осознали, ЧЕГО они достигли. Короче говоря, Гамбург сделал БИТЛЗ.

Продолжительная и тяжелая работа, которую группа была вынуждена выполнять в клубе "Кайзеркеллер", конечно, подвергла серьезному испытанию и выносливость, и музыкальные способности, и сам репертуар – ведь если каждую ночь приходится играть по восемь часов, уже не обойдешься долбежкой одних и тех же десяти песен.

Но самое главное, что БИТЛЗ должны были победить в этих изнурительных марафонах, несмотря на полное безразличие их аудитории. Первое время почти никто не приходил в клуб специально для того, чтобы послушать музыку. Туда приходили за выпивкой, за девочками или с надеждой на традиционную кровавую драку, а группа служила ни многим больше, чем красивым музыкальным автоматом.

При таких экстремальных обстоятельствах БИТЛЗ должны были пройти нелегкий путь к умению овладеть вниманием своей аудитории, или, как говорили немцы, "мак шоу". У Джона это выразилось в гротескном пародировании не только знаменитых "звезд" рок-н-ролла (в особенности – получившего серьезную травму Джина Винсента), но и бесчисленных анонимных калек и эпилептиков, и даже последнего немецкого фюрера. "Зиг хайль! – истошно орал Джон, – а ну, проснитесь, вы, ё...ые нацисты!" Кроме того, он прославился еще тем, что однажды вышел на сцену в трусах, единственным дополнением к которым было сиденье от унитаза, болтающееся на его шее. В то же время, группа прибегала и к таким простым приемам, как предельная громкость усилителей и топанье ногами "в унисон" для поддержки все еще нечеткого ритма барабанов Пита Беста.

Внешне БИТЛЗ выражали полное безразличие к тому, реагируют зрители на их все более изощренные хохмы или нет. В Гамбурге Джон (прежде всего), Пол и Джордж отработали высокомерное и надменное отношение к своей публике и вели себя так, словно только так и надо, словно это нечто само собой разумеющееся. "Запатентовав" эту уникальную смесь артистизма и безразличия, которая сослужила им добрую службу в дальнейшей карьере, БИТЛЗ в конце концов (и с лихостью) покорили матросов, пьяниц, проституток и всевозможных "крутых ребят", частенько собиравшихся на Рипербане.

Предыдущая Следующая