"Let It Beat" - о группе "Битлз"

Аккорды

Но как бы Джон ни был возбужден всем, что происходило с ним, не совсем правильно было бы сказать, что его это удивляло. В конце концов, Джон всегда считал, что однажды он станет богатым и знаменитым, легендой своего времени. "Если б я теперь смог получить Америку, – сказал он, – я получил бы весь этот ё...й мир!"

Два года назад БИТЛЗ были всего-навсего культом клуба в подвальчике, через год – уже народными героями Мерсисайда, теперь же они стали любимцами всей Британии. Но сверхчеловеческие амбиции Джона все еще были неудовлетворены. Вновь и вновь в тот вечер его монолог возвращался к стране его мечты, "Америка, Америка, Америка", – повторял он почти как заклинание. Тем не менее, он поведал, что БИТЛЗ решили придерживаться осмотрительной политики: играть для публики с отдачей независимо от успеха.

Когда он ненадолго замолчал, мы автоматически перешли в кухню, чтобы поставить чайник на плиту. Обычно во время таких "антрактов" Джон менял тему разговора. "Ну, а как идут дела у тебя? Как успехи в "Старухе"?"

"Неплохо, неплохо. Продвигаются..." На самом же деле бизнес в "Старухе" шел из рук вон плохо и я еле-еле "продвигался".

"А каким будет твое Рождество?"

"Думаю, все будет, как положено", – приврал я. Тут Джон извлек из кармана коричневый конверт и вложил его в мою руку. "Пусть твое Рождество будет приятным, Пит".

"Что это?"

"Моя обычная получка."

"Мне она не нужна, Джон, – сказал я, тщетно стараясь вернуть ему конверт, – мне не нужна твоя ё...я зарплата."

"Засунь в карман и забудь об этом", – грубо буркнул Джон. Он унес чайник в другую комнату, давая понять, что вопрос исчерпан.

"Спасибо, Джон, – бросился я вслед, – это просто здорово!"

"Выбрось эти мысли на х...".

Я так и сделал, пока на следующий день не обнаружил, что конверт до сих пор не вскрыт. Несмотря на все те состояния, которые БИТЛЗ начали создавать, Брайан по-прежнему выплачивал им понедельную зарплату. И конверт с получкой Джона содержал десять 5-фунтовых купюр, что эквивалентно примерно 500 фунтам или 1000 долларам по курсу 1983 года, в то время как я каждую неделю приносил домой около 12 фунтов. Он не вскрыл его и не сказал "вот 10 фунтов" и даже не оставил десяти фунтов себе. Для Джона характерным было то, что он хотел отдать мне всё, не задумываясь, что ему самому придется занимать где-то, чтобы прожить следующую неделю. Чтобы вам было понятнее, что означали 50 фунтов в 1963 году, подарка Джона с лихвой хватило на покупку нового плаща, билетов на поезд до Лондона и обратно и случайные расходы на мое недельное пребывание в его квартире в Кенсингтоне.

Однако, на этом щедрость Джона не окончилась. Вернувшись к нашему разговору о "Старухе", он потребовал, чтобы я признался, счастлив ли я работой в этом старом грязном кафе, занимаюсь ли я тем, о чем мечтал. Я признался, что моей тайной мечтой было открыть когда-нибудь тотализатор (азартные игры тогда только-только получили право на легальность).

"Так чего ж ты его не откроешь?"

"Как это?.. А на какие шиши?"

"Сколько тебе нужно? Двух тысяч хватит?"

"Перестань, Джон. Это ни к чему."

"Слушай, Пит, будь ты на моем месте, ты бы иначе поступил, а?"

Я признал, что в этом он прав.

"Ну вот, – сказал Джон, – а если я не смогу сделать для тебя даже этого, значит, я вообще ничего ни для кого не могу сделать."

Я был ошеломлен.

"Это уж слишком фантастично, Джон", – пробормотал я.

"Я немедленно переговорю с Брайаном, – сказал он, и все устрою. Понимаешь, я не имею 2000 фунтов наличными – до этого еще не дошло, – но я уверен, Брайан их тебе выдаст."

"А что, если Брайану эта идея не понравится?"

"Да е...л я Брайана! Это МОИ ё...е деньги и я какого х... с ними захочу, такого и сделаю. Но не думаю, что Брайан будет против."

Только тут мы вдруг заметили, что уже светает, и Джон вспомнил, что утром в Лондоне запланированы какие-то битловские дела. Он договорился с Джорджем Харрисоном, что встретится с ним у Мими в 9 часов, а уже была половина восьмого.

"О, Господи, – воскликнул я, – моя жена, наверное, теряется в догадках, где я."

"Мне бы хотелось повидать Бет, пока я здесь", – сказал Джон.

"Тогда почему бы нам не заехать к ее матери? – предложил я. Мы с Бет по-прежнему жили с ее мамой. – Звякни Джорджу и скажи, что мы встретимся там."

Сделав соответствующие звонки, мы поехали к Бет на моем старом драндулете, купленном за 15 фунтов. Моя жена всегда получала удовольствие от стряпни для Джона, который неизменно уничтожал все, что она (или еще кто-то) ставила перед ним, с такой жадностью, словно это был его последний кусок, и приготовила нам яичницу с беконом. Вскоре подъехал Джордж Харрисон в своем "Ягуаре", который купил "с рук", и который был его самой большой гордостью и самой дорогой покупкой с тех пор, как начали притекать битловские деньги. Джордж наспех выпил чашку чая, и после этого все начали прощаться.

Предыдущая Следующая