"Let It Beat" - о группе "Битлз"

Аккорды

Как ни странно, но песней из "Револьвера", в создании которой я принял самое непосредственное участие и о которой лучше всего помню, была "Элеонора Ригби" Пола. И хоть Джон, чья память могла быть крайне рассеянной, в одном из своих последних интервью приписал себе в заслугу почти весь ее текст, по моим личным воспоминаниям "Элеонора Ригби" была классическим образцом "Леннона-МакКартни", вклад в который Джона практически равнялся нулю.

Правда, большая ее часть была написана в доме Джона во время одного из моих визитов на уик-энд. К обеду приехали трое других Битлов и их жены. После обеда все мы собрались у телевизора в любимой библиотеке Синтии, как и любая другая группа из 8-10 человек. А именно так – прозаично и обыденно – проводили чаще всего свои свободные вечера БИТЛЗ. Но как раз в этот вечер Джону, который весь день был не в духе, телевизор быстро надоел. "Хватит смотреть эту х...ню, – сказал он. – Пойдем наверх немного поиграем."

Все ребята – Пол, Джордж, Ринго и я – последовали по лестнице за Джоном и собрались в комнатке, примыкавшей к его маленькой студии звукозаписи. Женщины, конечно, остались внизу у телевизора. Пол, как обычно, принес с собой гитару, которую расчехлил и начал на ней что-то наигрывать. "У меня тут есть одна маленькая мелодия, – сказал он, – она все время вертится у меня в голове, но я никак не могу "довести ее до ума"". После этих слов он спел первый куплет "Элеоноры Ригби". Мы все уселись вокруг и стали делать предложения и подбрасывать отдельные строчки или фразы – все, за исключением того самого Битла, который первым предложил сешн. Затем Пол перешел к куплету, где поется о духовном лице, которое он нарек "Отцом МакКартни". Ринго тут же предложил строчку об отце МакКартни, "штопающем по ночам носки", которая всем понравилась.

"Подожди-ка, Пол, – вмешался я. – Все подумают, что ты поешь про своего несчастного отца, покинутого в одиночестве в Ливерпуле и штопающего себе носки."

"Ах, черт, – рассмеялся он, – об этом я не подумал. Лучше будет изменить фамилию. Как бы нам его обозвать?"

Поскольку всем понравилась идея "Отец Мак-Такой-то", было предложено несколько "Маков", но ничего подходящего не нашлось. Тут я заметил валявшийся поблизости телефонный справочник и сказал: "Давайте глянем фамилии на "Мак-" в абонементной книжке".

Больше всего нам пришлась по вкусу "МакВикар" (т. е. "МакВикарий"), но она не слишком хорошо вписалась в строчку, когда Пол пропел ее. Тогда я попросил его попробовать "Отец МакКензи" и эта замена всем показалась удачной.

После того, как мы смастерили еще несколько фраз, Пол вдруг сказал: "Вся беда в том, что я не представляю, как закончить эту песню."

Весь захваченный творческим процессом, я выдал неожиданную блестящую идею. "А почему бы не кончить тем, что Элеонора Ригби умирает, а отец МакКензи отслуживает на ее похоронах – выпалил я. – Это, в конце концов, соединит двух одиноких людей – но слишком поздно."

На мой взгляд, это было не такое уж плохое предложение, но тут Джон выдал свой первый комментарий за весь сешн: "По-моему, Пит, ты ничего в нашем деле не смыслишь."

Этого замечания было достаточно, чтобы подрубить идею под корень. Срывать сочинительские сессии было совсем не в духе Джона, не говоря об оскорблении меня на глазах у Пола, Джорджа и Ринго, и я не нашел сказать ничего иного, как: "Пошел ты на х..., Джон!" Пол зачахлил свою гитару, и мы все вышли из комнаты. Даже после сигаретки с марихуаной, предложенной Джорджем, я не мог избавиться от обиды на необоснованный сарказм Джона. А может, мое "великое предложение" вовсе и не было таким уж великим...

Как бы то ни было, впрочем, этот инцидент быстро забылся и в следующий раз я услышал "Элеонору Ригби" уже по радио в моей машине. Это была фантастичная вещь; вместо акустической гитары здесь звучали струнные в духе Вивальди и, естественно, я был счастлив услышать все те мелочи и кусочки, которые придумал в тот вечер. Но более всего я прибалдел, увидев, что Пол в конце концов прекрасно использовал мое первоначальное предложение о конце этой песни. Быть может, думал я, это Джон по какой-то причине не понял ничего в "нашем деле". А может быть, у него были свои заманчивые идеи, о которых он нам не рассказал.

Примерно пять лет спустя, уже после распада БИТЛЗ, я случайно столкнулся с Полом на одной из узеньких улочек возле Кинг-роуд. "Привет, Пит! – воскликнул он. – Сто лет тебя не видел! Ну, как там твои дела?" Он был в очень хорошем настроении и возбужденно рассказал мне о своем новом сольном альбоме "Ram". "Как забавно, что я тебя увидел, – добавил он затем. – Я вот как раз сейчас пытался вспомнить, в какой песне ты мне так здорово помог." Я назвал несколько вещей, все это были песни Джона, в которых я принял маленькое участие. "Нет, нет, – качал головой Пол, – была одна, в которой ты действительно очень помог мне." Через пару минут после того, как мы расстались, я понял, что это, конечно, была "Элеонора Ригби".

Предыдущая Следующая