Аккорды |
|
|
Вместе с тем, повторяя навязчивое "любовь,
любовь, любовь" в качестве панацеи от всех бед человечества, Джон все еще
не мог найти ключа к познанию и осознанию себя самого. Продолжающиеся
"трипы на ЛСД" давно уже утратили свою новизну и, в конечном счете,
не намного приблизили его к четкому ощущению духовной полноты или
просветленности. Следовательно, Джон пребывал в крайне восприимчивом состоянии
и был полностью готов к восприятию того, что Джордж и Пэтти Харрисон рассказали
ему о Махариши Махеш Йоги и трансцендентальной медитации (ТМ). В ТМ Джона привлекло два момента. С одной стороны,
простейшие методы Махариши требовали минимум усилий и самодисциплины. Для
достижения обещанных сказочных благ требовалось лишь одно: дважды в день
закрывать глаза на двадцать минут и повторять про себя тайное магическое слово
или заклинание. В результате этого достигался естественный НЕнаркотический
кайф, который, как утверждалось, впоследствии будет достигать своего пика в
"перманентном состоянии космического сознания". Для Джона личные
предписания Махариши о том, что медитирующие должны хотя бы для начала отречься
от всех "запретных вещей", показались сравнительно низкой платой за
новоиспеченное кредо индийского гуру о немедленной карме. В неменьшей степени
впечатлил Джона и тот факт, что ТМ, несмотря на индусские корни, не
примыкает к какому-то определенному религиозному учению или вероисповеданию.
Любой человек, независимо от социального положения и религиозных убеждений мог
попробовать испытать трансцендентальную медитацию. По словам Махариши, ТМ
позволяла кому угодно, будь он индусом или христианином, коммунистом или
консерватором, поп-звездой или чернорабочим, стать более собранным во всем,
чего он хочет достичь в жизни. Благодаря бурной фантазии, Джон сразу увидел в
ТМ потенциальное средство для объединения людей всего мира. Пожалуй, наиболее
ярким свидетельством отношения Джона к ТМ стала его прекрасная песня "Across
The Universe", которую он написал в 1967 году, но которая появилась только
на альбоме "Let It Be" в 1970 году. Энтузиазм Джона оказался настолько заразительным,
что в День Посвящения вместе с ним в лондонские апартаменты движения "За
духовное возрождение" Махариши отправилась и большая толпа друзей и
коллег. Там каждый из нас получил по персональной мантре, т.е. заклинанию, в
обмен на чистый белый платочек, три кусочка фруктов, и, последнее, но не менее
важное – заработную плату за неделю. Для меня это составило При таких "критических" обстоятельствах
молчаливая и неулыбчивая Йоко казалась всего-навсего навязчивой приспешницей,
самым последним приобретением в коллекции человеческих странностей Джона. Они
познакомились примерно за полгода до этого, когда Джон посетил выставку ее
"концептуального искусства", проходившую в галерее
"Индика", владельцем которой был его друг и бывший муж Мэриан Фэйсфул
Джон Данбар. "Незаконченные скульптуры" Йоко, включавшие гниющее яблоко,
стоившее По окончании Посвящения Джон спросил, не против ли я
подбросить Йоко до ее квартиры на Парк-Роу. Что ж, таковы были наши отношения,
конечно же, я был не против, хотя он и никогда не принимал ничего за само собой
разумеющееся. После того, как Йоко уселась за Леннонами на заднем сиденьи моей
машины, ни она, ни Джон не обменялись ни единым словом до самого пункта
назначения. Когда Махариши вновь появился в Лондоне 24 августа,
БИТЛЗ были удостоены личного приема в отеле этого святого в "Парк Лэйн
Хилтон". Они тут же решили отправиться на следующий день вместе с ним в
Бангор (Северный Уэльс), где Махариши должен был провести 10-дневный семинар по
трансцендентальной медитации. Джон был (необъяснимо) покорен личностью Его
Святости не меньше, чем его идеей медитации. Он начал подсаливать свои речи
цитатами Махариши Махеш Йоги, в том числе и такими лаконичными пословицами, как
"время есть понятие, служащее мерой вечности" (позднее измененная им
в первом соло-альбоме – "Бог есть понятие, служащее мерилом нашей
боли"). Хоть я и не побывал на вершине "Парк Лэйн Хилтона", как
не поехал и в Бангор, должен признаться, что я до сих пор не могу понять, что
Джон нашел в том жалком лохматом гуру. Когда же я, наконец, снова встретился с
ним через несколько месяцев, это был очень и очень странный человек. Он страдал
постоянными смешками и хихиканьями, и ничто из того, о чем он говорил нам, не
показалось мне особенно сложным и глубокомысленным. |