На главную

Аккорды

 

Предыдущая Следующая

Потом Йоко извинялась, – продолжает Уайлдс. – Она мне сказала: "Ну, Леон, ты же должен нас понять – мы люди творческие, у нас свое видение проблемы""...

16 марта 1972 года Джон впервые предстал перед комиссией. "Они оба ужасно волновались перед началом слушаний, – вспоминает Леон Уайлдс. – Это была сплошная нервотрепка. Помню: в день слушаний я пришел к ним рано утром и – хочешь верь, хочешь нет – помогал им одеваться. Правительство пыталось направить их дела в разные производства – чтобы у них оказались разные судьи. У Йоко ведь не было криминального прошлого. Помню, в то утро я их одел во все одинаковое: черные костюмы, белые рубашки, черные галстуки. Я сказал им, чтобы во время слушаний они крепко держались за руки. Я надеялся, что этим они продемонстрируют всем, что они – единое целое и их нельзя разлучать".

Джона заставили давать показания о восьмилетней дочери Йоко – Кьоко. Незадолго до того Йоко добилась судебного решения, по которому Кьоко получала право воспитываться в Соединенных Штатах. А Тони Кокс, у которого находилась девочка, внезапно исчез. Йоко собиралась оставаться в США до тех пор, пока не найдется дочь. Джон доказывал, что если его депортируют из страны, то Йоко придется выбирать, кого бросить – дочь или мужа.

ФБР и Служба иммиграции и натурализации пришли к выводу, что конфликт Джона и Йоко с Тони Коксом из-за девочки является хитрой уловкой и что все трое сговорились "использовать ребенка в качестве предлога для оттяжки слушаний по делу о депортации". И поскольку Джон уверял, что не знает местонахождения Кьоко, ФБР и СИН предложили предъявить ему обвинение в даче ложных показаний. Джон публично заявлял, что за ним установлена постоянная слежка. "Я выхожу из дому – на другой стороне улицы стоят двое, – рассказывал он в интервью радиостанции "Кэпитол". – Я сажусь в машину – они следуют за мной. В открытую. Они хотели, чтобы я все время видел, как за мной следят", – говорил он, явно нервничая, в телепрограмме "Шоу Дика Кэветта".

Джон не мог знать, что к нему применили стандартный метод устрашения, который в ФБР называли "висеть на хвосте". Обычно его использовали для запугивания непокорных и несговорчивых "объектов наблюдения". В одном документе ФБР прямо рекомендовалось применять эту тактику против активистов "нового левого" движения: "Это может вызвать параноическую панику в их кругах и поможет внушить им мысль, что агенты ФБР прячутся за каждым углом".

В интервью журналу "Хит-парейдер" Джон сказал: "Мы точно знали, что в квартире на Бэнк-стрит телефон прослушивается – к нам то и дело приходили монтеры чинить телефонную линию". А радиостанции "Кэпитол" он заявил: "Я жутко психовал из-за того, что они меня просушивали и следили за моими передвижениями, но как я мог это доказать? Никак... Репортеры меня успокаивали: "Да кто за тобой следит? Не такая уж ты важная птица". Я был бы рад, будь это так. Мне вовсе не хотелось, чтобы они считали меня важной птицей".

ФБР проделывало с Джоном и другие грязные штучки. Однажды сент-луисская газета "Глоуб демократ" опубликовала статью, где утверждалось, будто Джона и Йоко как-то видели вместе с Эбби Хоффманом и Джерри Рубином в фешенебельном нью-йоркском баре летом 1971 года. "За столиком Леннон передал Хоффману и Рубину пакет с деньгами, где находилось пятьдесят стодолларовых банкнотов – пять тысяч! Для "дела". Мой источник утверждает, будто Леннон, самый радикально настроенный участник "Битлз", выразил надежду, что эти деньги будут использованы для помощи членам СДО [Молодежная леворадикальная организация "Студенты за демократическое общество"], разыскиваемым по подозрению в организации нескольких бомбометаний".

В этой статье все – ложь. Джон никогда не поддерживал террористов и не таскал в кармане пачки стодолларовых бумажек. Почти не вызывает сомнения, что этот репортаж инспирирован ФБР. Методы Эдгара Гувера по "нейтрализации" "новых левых" включали в себя распространение компрометирующих материалов в "сотрудничающей прессе". В гуверовском списке тем, подлежащих освещению в прессе, на первом месте фигурировали скандалы на сексуальной почве, а затем – финансовые махинации, причем шефа ФБР вовсе не заботил вопрос о достоверности фактов. Как писал директор ФБР в одном из своих меморандумов, "деньги – это такая щекотливая тема, что при незначительном искажении правды никто не будет требовать предъявления веских фактических доказательств". Как гласило одно из инструкционных писем ФБР, газета "Глоуб демократ" "тесно сотрудничает с Бюро... Их издатель занесен в список для рассылки его документов".

Джон и Йоко стали жертвой и других провокаций. Одна из самых подлых заключалась в попытке представить их друга Джерри Рубина как тайного агента спецслужб. Адвокат Уайлдс в 1983 году вспоминал: "Мне стала поступать информация о том, что Джерри Рубин – подсадная утка ЦРУ, что он имеет задание "расколоть" Джона Леннона и передавать информацию о нем в ЦРУ. Анонимный источник посылал мне разного рода "документы". Я показывал их Джону". А сам Рубин в разговоре со мной подтвердил, что Джон "не исключал возможности моего сотрудничества с ЦРУ".


Предыдущая Следующая

michelle ranyar © 2003

Hosted by uCoz