На главную

Аккорды

 

Предыдущая Следующая

Рекламируя "Двойную фантазию", Джону пришлось в интервью отвечать на сакраментальные вопросы. Он, разумеется, никогда не утверждал: "Когда я слышу слова "воссоединение "Битлз"", я хватаюсь за пистолет", но иногда оказывался очень близок к такому заявлению. "Ну почему вы еще чего-то ждете от "Битлз"? – орал он на интервьюера журнала "Плейбой". – Они же за десять лет отдали вам все, все, что имели! Они же вам свою душу отдали, разве нет?"

Следующий вопрос привел Джона в ярость.

"Плейбой". Что вы можете сказать относительно высказываемого мнения, что Джон Леннон находится под сильным влиянием Йоко?

Леннон. Если вы считаете, что меня водят, как пса на поводке, только потому, что я с ней вместе что-то делаю, тогда идите-ка вы на... Потому что... вашу мать, ребята, вы же ни хрена не понимаете! Я ведь живу не для вас. Я живу для себя, для нее, для нашего малыша... Если вам это неясно, значит, вы ни хрена не понимаете... Если уж вам хочется, тащитесь от Мика Джеггера, а меня оставьте в покое, ладно? Идите и милуйтесь со своими "Роллинг уингз".

Интервьюер решил утихомирить Джона, сменив тему.

"Плейбой". А как вы...

Леннон. Постойте. Давайте уж закончим, раз начали. Я не хочу это так оставить. Никто никогда мне не говорил, что я нахожусь под влиянием Пола. Почему никого не интересовало, что это там происходит между Джоном и Полом? Все вот восхваляют "Роллинг стоунз" – что те уже сто двадцать лет вместе. Ура! Представляете, Чарли и Билл все еще не развелись! А в 80-е начнут спрашивать: "Слушайте, а чего это они все еще вместе? Они что, сами по себе не могут?" И будут показывать фотографии худющего мужика с напомаженными губами, который все крутит задницей, и четырех мужиков с подведенными тушью глазами, которые пытаются выглядеть крутыми... Да это они скоро станут посмешищем – они, а не семейная пара, которая поет, живет, что-то создает вместе

 

25. Начиная все заново

 

Джон не следил за музыкальными новинками, появлявшимися в годы его домашнего затворничества. Пожелай он послушать музыку содержательную, ему следовало бы следить за реггей – музыкой, родившейся в трущобах Ямайки, чьи неторопливые и иногда невнятные стихи и ритмы символизировали возможность социального взрыва. Но сам он это прекрасно понимал. "В последние десять лет если мне не хватало чего-то английского, так это реггей", – признавался он в 1980 году. Ему бы надо было послушать в 1975 году "Изящное пугало" Боба Марли – злые лиричные песни об угнетенных и непокорных. Ему бы стоило в 1977 году познакомиться с песней "Равные права" Питера Тоша, которая, казалось, была обращена непосредственно к автору песни "Дайте миру шанс": "Все кричат о мире, но никто не кричит о справедливости". Не мешало бы ему узнать и панк-рок – "Боже, храни королеву" "Секс пистолз" и вещи "Клэш" 1977 года. В этой музыке нашел мощный выход гнев рабочей молодежи против господства монополий над популярной музыкой. Панк-рок предлагал, по словам критика Саймона Фритца, "новое звучание, новые формы, новые тексты". Джон ощущал свою близость к британским панкам. В 1980 году он смотрел несколько панк-рок-концертов по видео: "Я подумал: черт побери, да ведь и мы себя так же вели в "Кэверн", пока Брайен не запретил нам рыгать, храпеть и сквернословить на сцене... Да, это здорово. Мне нравится!" Он вспомнил о том, как он с Йоко и с "Пластик Оно бэнд" выступал в лондонском театре "Лицеум" в 1969 году: "Это было очень крутое выступление – из зала даже уходили. Но те, кто остался, получили свой кайф – это точно! Там у сцены собралось человек двести – все ребятишки лет по тринадцать, четырнадцать, пятнадцать. Знаете, я даже слышу какие-то отзвуки наших ранних вещей в панк-роке и в новой волне. И мне это приятно. Интересно, не было ли кого-то из этих ребят тогда у нас на концерте?"

Ему стоило бы послушать и "Мрак у городской черты" Брюса Спрингстина в 1978 году. Спрингстину удалось то, чего не смог сделать Джон: его музыка уходила корнями в рабочую среду, откуда тот был родом. Как в 1982 году говорил сам Спрингстин, "когда я был еще мальчишкой, мне не терпелось сбежать из той дыры, где я жил. Но теперь, когда я могу поехать куда захочу, меня все тянет туда, обратно". У Джона было прямо противоположное стремление: чтобы обрести себя, он должен был оторваться от своих корней. Спрингстин черпал материал из собственного жизненного опыта и превратился в подлинного "героя рабочего класса". Он пел о повседневной реальной жизни рабочих – об их страданиях и поражениях. Он делал это без цинизма, со страстью, искренне – и с любовью к рок-н-роллу. Джон в 1980 году слышал его "Голодное сердце": "По-моему, это потрясающая пластинка. Для моего уха она звучит так же современно, как и моя "Начиная все заново"".


Предыдущая Следующая

michelle ranyar © 2003