На главную

Аккорды

 

Предыдущая Следующая

Иногда они ссорились. Как все. Она начинала, и она же шла первая на мировую. Все-таки в их отношениях Джон был лидером. Они были замечательной парой, очень любили друг друга. Если не ссорились по пустякам, всегда ладили".

Вскоре Джон и Йоко начали приглашать к себе на Бэнк-стрит нью-йоркских радикалов: йиппи, "черных пантер", "новых левых", поэтов из Ист-Виллидж, феминисток. Вот что вспоминает об этих посиделках Кейт Миллет [Публицистка, активистка женского движения в США]: "Телевизор не выключался – слава Богу, звук был приглушен, – все сидели, курили "травку" и болтали о своем. Когда я только познакомилась с Джоном, я была им просто очарована. Он был замечательный, восхитительный. Умный, смешливый, вечно что-то изобретал. Он играл на невообразимых инструментах – на каких-то африканских деревяшках. Меня все время подмывало ему признаться, как он мне нравится, как я люблю его музыку, но, когда я пыталась что-то сказать, выходило глупо. Йоко нравилось, если в гости приходили к ней. Наверное, ее задевало, что Джону уделяли слишком много внимания. И она этого не скрывала..."

Однажды Джон и Йоко узнали и другую сторону нью-йоркской жизни. Как-то к ним в квартиру вломился ее предыдущий обитатель. Как рассказывал мне Батлер, он выгнал того за неуплату. "И вот он явился со своим дружком. Джон открыл дверь, а они ворвались в дом, угрожая револьверами. Этот парень собрался было вынести две самые ценные вещи – цветной телевизор и литографию Сальвадора Дали. Джон ему говорит: "Эй, послушай, не забирай телик, я его хочу смотреть". Тогда этот парень отобрал у Джона кошелек и записную книжку. Он думал найти деньги, но обнаружил лишь книжку с номерами телефонов, которые не предназначались для посторонних глаз – их Джону дал Бобби Сил, – номер телефона Элдриджа Кливера и Тима Лири [Один из идеологов движения хиппи, теоретик психоделической революции]. Потом шофер Джона, пользуясь своими связями в мафии, потребовал вернуть книжку. И ее вернули. "Все мы были страшно огорчены, – говорит Батлер, – что так состоялось знакомство Джона с Виллидж. Но ему это даже понравилось: с ним в Нью-Йорке впервые обошлись как с самым обычным человеком".

Десять лет спустя Бобби Сил, основатель и председатель партии "Черные пантеры", вспоминал об этом инциденте. "Мы узнали, что два каких-то хрена вздумали обидеть Джона. Я удивился: "Джона? Обидеть – здесь?" И я сказал: "Э, нет, ребята, у нас же есть оружие!" Мы это дело обсудили. И решили, что телохранитель Джона – бывший нью-йоркский полицейский – плохо делает свое дело. И я сказал: "Джон, тебе надо уволить этого парня. Он совсем не то, что тебе нужно". А Джон мне: "Что, если я найму двух-трех "пантер"?" Я ему говорю: "Нет, Джон, приятель, мы не контора телохранителей, мы политическая организация..." Но все-таки я сказал нашим людям в Нью-Йорке, чтобы они посматривали за Джоном, а Джону сказал, что, если ему понадобится помощь, он может их вызвать".

Среди нью-йоркских радикалов Джерри Рубин был ближайшим другом Джона и Йоко. Он целыми днями торчал у них на Бэнк-стрит. У Джона тогда как раз начался период песни "Вообрази себе", вспоминает Рубин. "Я слышал "Вообрази себе" так часто, что думал, у меня уши отвалятся... Джон тогда был даже больше радикал, чем я... Он был зол, ох и зол же он был. Он проклинал полицейских. Йоко ему все говорила: "Тебе надо относиться к свиньям помягче. Свиньи – они же сами жертвы". Он не был политическим активистом, но эмоционально, по тому, как остро он реагировал на происходящие события, он был очень радикально настроен...

Их интересовала жизнь черных Нью-Йорка, – продолжает Джерри Рубин. – Они мне как-то говорят: "Давай отправимся в Гарлем. Поедем в Гарлем и обменяемся с людьми рукопожатиями". Я им говорю: "Вы наивные люди! Да вы посмотрите на себя – вы же белые знаменитости, богачи, вы что, отправитесь туда на своем лимузине?""

Рубин открыл в Ленноне одну черту характера, которую тот скрывал от других. "Для Джона это была пора горьких разочарований, – вспоминает Рубин. – Очень горьких. Он очень был обижен на Пола Маккартни. Он ругал Пола. Он ругал Аллена Клайна [Менеджер "Битлз" и Леннона в начале 70-х годов]. Он ругал самого себя за то, что он такой знаменитый и богатый. Ему это не нравилось".

Рубин рассказывал мне, как Джон употреблял наркотики. "Я любил общаться с Джоном, когда он был под "травой". Он становился мягким, спокойным. От кокаина он делался агрессивным. А от героина впадал в депрессию. Я видел, как Джона и Йоко часов пять бросало то в пот, то в озноб, когда они отходили от героина".

Вот что вспоминает Стью Алберт, приятель Рубина по движению: "В то время я наблюдал, как они пытались "завязать". Очень хорошо помню, как они старались слезть с метадона. На них было жалко смотреть. Мы с Джерри привели к ним опытного психотерапевта, который учил их расслабляться. Это помогло. Но все-таки завязать с метадоном им тогда не удалось. Еще помню, как они спорили о героине. Они перестали его тогда употреблять и обсуждали, не стоит ли начать еще раз. У них, кажется, был знакомый, который мог доставать героин. Но они решили – нет. Я им тогда делал массаж. Могу точно сказать, что на теле у них не было следов от иглы. Так что если они и употребляли героин, то не кололись. Я уверен. Джерри виделся с ними чаще, чем я. Он, наверное, наблюдал, как они употребляют наркоту, но я – никогда. Могу сказать одно: что бы они ни принимали, наркотики не влияли на их поведение. Они всегда были в ясном сознании".


Предыдущая Следующая

michelle ranyar © 2003