На главную

Аккорды

 

Предыдущая Следующая

ДЖОН: "Я ехал домой в машине, а Дик Лестер предложил в качестве названия что-нибудь из сказанного Ринго. Я уже использовал эту идею в книге "In His Own Write" – это был экспромт Ринго, неправильно употребленное слово, создающее тот самый комический эффект, своеобразный рингоизм – сказанное не в шутку, а просто так. Дик Лестер сказал: "На этом названии и остановимся", а на следующее утро я привез песню" (80).

ДЖОРДЖ: "Ринго часто произносил грамматически неправильные фразы, и мы все смеялись. Помню, когда мы возвращались в Ливерпуль из Лутона по шоссе M1 в "зефире" Ринго, капот машины не был заперт как следует. От порыва ветра он открылся и заслонил ветровое стекло. Мы все вскрикнули, а Ринго спокойно заявил: "Не бойтесь, скоро каждый из вас будет привязан к койке ремнем безопасности".

РИНГО: "Сейчас я ошибаюсь гораздо реже. Раньше очень часто мне в голову приходило совсем не то, что было нужно, и я путался. Однажды, когда мы проработали весь день и вечер, я думал, что еще день, и сказал: "Трудный выдался день... – Выглянул в окно, заметил, что там темно, и поправился: – Вечер после трудного дня".

"Завтра никогда не узнает" – тоже мои слова. Бог знает, откуда они взялись. Еще один перл – "слегка хлеба". "Слегка хлеба, спасибо" – Джону это нравилось больше всего. Он всегда записывал мои сентенции".

ДЖОРДЖ МАРТИН: "Это был первый фильм, к которому я писал музыку, и мне повезло встретиться с режиссером-музыкантом. Мы записывали песни к фильму точно так же, как делали это всегда. К тому же Дик использовал множество уже записанных ранее песен. К примеру, " Can't Buy Me Love" звучит в фильме дважды.

Я записал инструментальную версию песни "This Boy" как часть фоновой музыки и использовал ее в сцене, где Ринго бродит у реки. Мы назвали ее "Тема Ринго", она попала в хит-парады Америки как оркестровая запись, что чрезвычайно обрадовало меня. Эта вещь была записана и сведена на четырехдорожечном магнитофоне".

ПОЛ: "Продюсером фильма был американец. Лента понравилась американским зрителям и имела международный успех, но для проката в

Америке там изменили пару слов. Мы много спорили из-за этого. Нам объясняли, что американцы не поймут некоторые английские фразы. Мы говорили: "Вы шутите? Мы смотрим все ваши ковбойские фильмы и прекрасно понимаем, что вы говорите. Молодежь во всем разберется". И конечно, так оно и было. Зрители смотрели фильм по многу раз. Мы получали письма, где было сказано: "Я смотрел "A Hard Day's Night" семьдесят пять раз, и я его обожаю!"

ДЖОН: "Труднее всего было смотреть фильм в первый раз, потому что на просмотре присутствовали продюсеры, режиссеры, операторы и прочие заинтересованные лица. Увидев себя впервые на большом экране, думаешь: "Только посмотрите на это ухо... посмотрите на мой нос... Боже, как прилизаны волосы..." было с каждым из нас. К концу фильма мы не понимали, что к чему, и это нам ужасно не нравилось" (64).

ПОЛ: "Не знаю, какими были условия контракта по этому фильму, но помню, что авторских отчислений за прокат мы не получили. Нам заплатили гонорар. Теперь мне кажется, что было бы лучше получать небольшой процент. Наши бухгалтеры получали три процента, а мы сидели на гонораре. Но нам было все равно: мы артисты, нам нет до этого дела... Мы просто просили: "Раздобудь нам денег, Брайан. Найди контракт получше, – в общем, какой сможешь".

Я всего один раз пожаловался Брайану. Мы узнали, что "Роллинг Стоунз" заключили контракт с "Деккой" на более выгодных условиях, чем мы с "EMI": им предстояло получать по шесть пенсов с пластинки или около того. Я пожаловался Брайану. Помню, он очень оскорбился. Для меня этот случай стал уроком: больше я так не поступал. Его это слишком сильно задело. И вероятно, он был прав: он столько для нас сделал, а я поднял шум из-за одного-двух пенсов".

РИНГО: "Подготовка к съемкам фильма началась за несколько месяцев до начала реальной работы, поэтому к началу съемок наша популярность еще более возросла, а когда фильм вышел, она была уже невообразимой.

После выхода фильма "A Hard Day's Night" и даже еще до его выхода у нас возникло ощущение: да, мы состоялись, мы покорили много стран, мы продаем уйму пластинок, нас любят. Но у меня не было ощущения, что так будет продолжаться вечно. Я никогда не думал: "Завтра все кончится" или "Так будет всегда". Для нас тогда существовало только сейчас. Я не строил планы на будущее, мы оказались на гребне волны, всем нам было чуть за двадцать, мы просто жили".

ДЖОРДЖ: "КАК РАЗ К МОЕМУ ДВАДЦАТЬ ПЕРВОМУ ДНЮ РОЖДЕНИЯ МЫ НАЧАЛИ СНИМАТЬ "A HARD DAY'S NIGHT". Я ПОЛУЧИЛ ОКОЛО ТРИДЦАТИ ТЫСЯЧ ОТКРЫТОК И ПОДАРКОВ – Я ДО СИХ ПОР ОТКРЫВАЮ ИХ. А ЕЩЕ Я ДО СИХ ПОР НОШУ ЧАСЫ, КОТОРЫЕ ПОДАРИЛ МНЕ МИСТЕР ЭПСТАЙН".


Предыдущая Следующая

michelle ranyar © 2003