"Let It Beat" - о группе "Битлз"

Аккорды

РИНГО: "Все это безумие будоражило меня. Оно мне нравилось. Мне нравились яркие машины, то, какими замысловатыми способами нас доставляли на концерт. Это было так весело! И потом, мы часто встречались с известными людьми, музыкантами и актерами, нас водили в отличные бары. Нам разрешали и самим развлекаться. Это было потрясающе, у нас не было ощущения, что мы в западне. Мы все время где-то бывали – ну, по крайней мере, я".

ДЖОН: "Мы просто не могли никуда выйти без охраны, но возможность ходить по магазинам у нас была на протяжении семнадцати лет. Иногда кто-нибудь из нас ускользал, и вот тут начиналось самое интересное. Все считали, что мы всегда путешествуем вчетвером, поэтому, когда нас видели поодиночке, нас часто не узнавали.

Люди думают, что слава и деньги приносят свободу, но это не так. Теперь мы отчетливо понимаем, что они создают лишь ограничения, а никак не дают полной свободы. Мы по-прежнему едим ту же пищу, что и раньше, у нас прежние друзья. Все это не изменяется за ночь. Мы не можем даже потратить деньги, которые получаем, потому что нам негде их тратить. На что можно потратить деньги, сидя в комнате?

В турне все время существуешь в каком-то вакууме. Это работа, сон, еда и снова работа. Мы работали как сумасшедшие, но никто из нас не отказался бы от такой работы. Теперь, оглядываясь назад, я не могу припомнить дня, когда я не был бы занят делом; мне кажется, что так продолжается уже не один год" (64).

РИНГО: "Мы бывали в барах, в клубах, даже иногда ездили в полицейских машинах. (В те дни полицейские были очень добры к нам, они отнимали у детей колеса и все такое и отдавали их мне. Я любил полицейских!)

В Сан-Франциско был один замечательный случай. Мы пошли в бар и встретили там Дейла Робертсона. Того самого Дейла Робертсона! "Привет, Дейл, как дела?" – "Прекрасно". Мы выпили, а потом по бару объявили: "Заведение закрывается, просьба освободить помещение". В Калифорнии бары закрывают в два часа ночи, на этом ночь кончается. Бар закрыли, бармен и остальные вышли, а мы снова вернулись и продолжили. Все это мне нравилось.

Мне понравилась и встреча с Бертом Ланкастером. Он настоящий. Когда мы приехали в Лос-Анджелес, я снял огромный дом и превратился в ковбоя. У меня было пончо и два игрушечных револьвера, нас пригласили к Берту Ланкастеру, в таком виде я и поехал. Это выглядело так: "Ни с места, Берт, в этом городе нет места нам обоим" А он сказал: "Что это у тебя такое? Детские игрушки?" Потом он прислал мне два настоящих револьвера и настоящий ковбойский пояс: ему не нравилось, что я вожусь с детскими игрушками. А мне просто хотелось быть ковбоем.

У него был классный дом, а на улице – бассейн, из которого можно было поднырнуть прямо в гостиную. Лос-Анджелес ошеломлял. Мы часто гуляли по бульвару Сансет. Мы вылезали из лимузина, люди подходили к нам, и все это было здорово. Происходящее ничем не напоминало безумие, с нами абсолютно все здоровались. Конечно, в 1965-1966 годах многое изменилось, стало круто быть известным и просто ходить по магазинам. А тогда все были рады увидеть нас гуляющими по бульвару Сансет. Сансет – это было круто. Мы заходили в "Whisky A Go Go" и другие подобные клубы".

ДЖОН: "Слова Ринго "Берт Ланкастер – настоящий" звучат как штамп из шоу-бизнеса, мира актеров или кинозвезд, но это не так. Потому что с людьми, которых мы не считали настоящими, мы либо не встречались, либо не упоминали о них в своих интервью, а то и просто говорили им самим, что они ничтожества" (64).

РИНГО: "Мы выступали в театре "Холливуд Боул". Раковина над сценой выглядела замечательно. Это был тот самый знаменитый "Холливуд Боул" – такие залы производили на меня впечатление. Тогда я влюбился в Голливуд и до сих пор влюблен в него, более точный адрес: Беверли-Хиллз, Голливуд, Калифорния. Я отдаю предпочтение ему, а не Нью-Йорку.

В Голливуде растут пальмы, а в Ливерпуле их, пожалуй, не встретишь. Погода жаркая, а образ жизни действительно классный".

ДЖОН: "Шоу-бизнес – это помешательство, а когда он весь сосредоточен в одном месте, он не может не быть сумасшедшим. Мы видели нескольких кинозвезд: Эдварда Дж. Робинсона, Джека Пэланса, Хью О'Брайана. И xотя мы ожидали увидеть больше, мы немного растерялись. "Холливуд Боул" был великолепен. Этот театр понравился всем нам больше остальных. Хотя зрителей в нем собралось не так уж и много, это выступление казалось нам особенно важным, оно запомнилось. Мы играли на большой сцене, и это было здорово. В таких местах, как "Холливуд Боул", нас было слышно, даже когда зрители шумели, – благодаря хорошей акустике. Лишь в паре залов нас было хорошо слышно, все предыдущие годы такого не случалось (64). Нет, мы не хотели, чтобы нас слушали молча. Какой смысл выступать, когда зрители просто сидят и слушают. Так они могут послушать и пластинки. Мне нравится буйство" (66).

Предыдущая Следующая