"Let It Beat" - о группе "Битлз"

Аккорды

15.БРАЙЕН ЭПСТАЙН

Дело семьи Эпстайн основал дедушка, Айзек Эпстайн, еврейский беженец из Польши, приехавший в Ливерпуль на рубеже веков. Он открыл мебельный магазин "Айзек Эпстайн и Сыновья", на Уолтон-роуд. Дело перешло по наследству к его старшему сыну Харри, отцу Брайена.

Многие в Ливерпуле считают, что торговый дом "НЕМС", впоследствии прославившийся на всю округу благодаря Брайену, возглавившему отдел пластинок, принадлежал Эпстайнам всегда. Но "НЕМС" существовал задолго до Эпстайнов. Джим Маккартни помнит, как ему купили здесь пианино во время первой мировой войны.

"НЕМС" стал собственностью Эпстайнов только с середины 30-х годов. Магазин "Айзек Эпстайн и Сыновья" стоял в конце квартала на Уолтон-роуд, и его хозяева жаждали расширить свое дело. Харри смекнул, что музыка, пластинки и прочие музыкальные дела легко вольются в торговлю мебелью, тем более что музыкальный магазин находился в двух шагах.

Харри породнился с Хайманами из Шеффилда, другой преуспевающей еврейской семьей, тоже торговавшей мебелью. Он женился на своей Куини в 1933 году; ей было восемнадцать, а ему двадцать девять.

Их старший сын, Брайен, родился 19 сентября 1934 года в частной родильной клинике на Родни-стрит-ливерпульской Харли-стрит [Название улицы в Лондоне, где живут и практикуют самые знаменитые и дорогие врачи]. Младший сын, Клайв, появился на свет спустя двадцать три месяца.

Наличие двух сыновей обеспечивало процветание фирмы Эпстайн на многие десятилетия вперед. Харри и Куини владели большим домом с пятью спальнями, расположенным в Чайлдуолл, одном из самых привлекательных жилых районов Ливерпуля. Эпстайны занимали особняк No.197 по Куин-драйв в течение тридцати лет, пока Клайв не женился и не ушел из дома. Теперь он принадлежит ливерпульскому настоятелю.

До начала войны Эпстайны жили на широкую ногу. Им прислуживали няня и горничная. Все воспоминания миссис Эпстайн о младенчестве Брайена сводятся к тому, что. это был самый красивый ребенок на свете. Едва он научился ходить и разговаривать, как сразу обнаружился его пытливый ум. Он хотел знать все. Первое, что запомнил в жизни сам Брайен, - это чувство невероятного волнения, когда его повезли знакомиться с родственниками в Шеффилде. Он начал учиться, если это можно так назвать, в детском саду в Биченхорсте, в Ливерпуле, где забивал молоточком деревянные фигурки в соответствующие отверстия деревянной доски. В 1940 году, когда мальчику исполнилось шесть лет, Ливерпуль стали бомбить, и семью эвакуировали сначала в Престатин, в Северном Уэлсе, а потом в Сауспорт, где расселилась большая еврейская община. Брайена определили в сауспортский колледж, где начался длительный и безрадостный период его обучения.

"Я раздражал всех, был белой вороной, - так писал Брайен в своей автобиографии в 1964 году. - Меня преследовали, ко мне приставали, надо мной издевались и ученики, и учителя. Родители не раз приходили от меня в полное отчаяние".

В 1943 году Эпстайны вернулись в Ливерпуль, и Брайен поступил в ливерпульский колледж - частную платную школу. На следующий год десятилетнего Брайена оттуда исключили.

- Официальной причиной назвали невнимательность и низкий уровень общего развития. На самом деле на уроке математики меня поймали, когда я рисовал голых женщин. Мне приписывали и другие проступки. И наверняка у меня была куча недостатков.

Брайен вспоминает, как вернулся домой, сел рядом с отцом на диван и отец сказал: "Ума не приложу, что с тобой делать".

Его мама считает, что Брайен преувеличивал свои школьные неурядицы. Она согласна с тем, что, конечно, никакой радости школа ему не приносила и никаких успехов он там не добился, но миссис Эпстайн думает, что в равной мере вина за это лежит и на системе школьного образования.

- Только что кончилась война. В школу было трудно поступить. Нынешней свободой там и не пахло. Если ученик не нравился им, они вышвыривали его, и дело с концом.

Брайену кажется, что, помимо его безусловного неумения приспосабливаться, дело не обошлось и без антисемитизма. "Я помню, что меня обзывали "евреем", "жидом"". Впрочем, это звучало не более оскорбительно, чем когда рыжеволосого паренька дразнили "рыжим".

После исключения из ливерпульского колледжа родители поместили Брайена в другую частную школу, но через несколько недель забрали его оттуда, легко разобравшись в псевдодостоинствах этой привилегированной школы, где любили воспользоваться услугами высокопоставленных родителей, уделяя минимальное внимание образованию, а максимальное - обиранию богатых пап и мам, отчаявшихся пристроить куда-нибудь своих детей.

В конце концов родители подыскали для Брайена довольно хорошую еврейскую подготовительную школу - "Биконс-филд". Здесь он увлекся верховой ездой и живописью - полюбил и то и другое и впервые в жизни получил поощрение.

Предыдущая Следующая