"Let It Beat" - о группе "Битлз"

Аккорды

ДЖОРДЖ: "Мы все оторопели. И потом, мы старались держаться в тени, а он вдруг привлек к нам всеобщее внимание, и мы смутились. Думаю, Джон тоже смутился в тот раз. Будь наша воля, мы сделали бы из Риклса котлету.

А он продолжал: "Милые люди эти полицейские. Они заняты настоящим делом. – А затем отвернулся и фыркнул: – Надеюсь, твой жетон уже расплавился".

Шоу вместе с нами смотрел менеджер то ли Сонни Листона, то ли Мохаммеда Али. Матч приближался, и Дон Риклс сказал: "Если ты спросишь меня, Джек, то, по-моему, победит чернокожий парень". И вдруг он вернулся к нашему столику, мы занервничали, а он воскликнул: "Вы только посмотрите на этих знаменитостей!"

РИНГО: "Он спросил меня: "Ты откуда?" И в тишине я ответил: "Из Ливерпуля". А он воскликнул: "Бурные аплодисменты!"

ДЖОРДЖ: "Тут же он еще раз удачно пошутил: "А, я вижу в глубине зала арабов, а мы постоянно слышим о войне между арабами и евреями. Я только хотел сказать, что мы ценим друг друга, не держим зла, и в доказательство, джентльмены, прошу вас встать и поклониться". Они подчинились, польщенные таким вниманием, а Риклс бросился на пол и, подражая звукам ручного пулемета, затарахтел: "Др-р-р-р..."

Однако в конце концов выяснилось, что он не так уж и крут: вместо того чтобы уйти под ропот зала, он начал извиняться перед всеми за собственные слова".

РИНГО: "В Майами я пережил еще один шок. Мы отправились послушать группу "The Coasters", участники которой стали героями вместе с "Yakety Yak". Люди танцевали под их музыку в клубе, и я этого никак не мог понять. Для меня эти музыканты были божествами рок-н-ролла, а посетители клуба просто танцевали под их музыку! Это вызвало у меня отвращение. Но "The Coasters" играли здорово, было классно увидеть американских артистов. Такими в Америке мы прежде их не видели".

ДЖОРДЖ: "Когда мы были в Нью-Йорке, "The Coasters" тоже были там, а когда приехали во Флориду, они оказались и здесь. Повсюду, куда бы мы ни приезжали, даже в Калифорнии, рекламировали эту группу. В те времена одновременные турне разных групп были обычным делом. Никто не знал, кто есть кто, – все по очереди выходили на сцену и пели. Думаю, существовали сотни каких-то "Шангри-Ла" и им подобных групп".

ПОЛ: "Вся кутерьма вокруг нашей поездки не смутила нас, потому что главным в ней была очередная веха на нашем пути. Если мы когда-нибудь и могли смутиться, то лишь после успеха в "Кэверн". Но мы и тогда не смутились, это был приятный успех в родном городе. Когда мы начали давать концерты в таких заведениях, как "Эмпайр" в Питерборо, мы тоже могли бы смутиться, но мы и это пережили. Затем начались телевизионные шоу и радиопередачи, но мы справились и с ними, поэтому Америка стала логическим продолжением, только более важным и крупным шагом, чем все предыдущие.

Все американцы говорили с акцентом, который нам ужасно нравился и который был похож на наш собственный. Нам казалось, что у нас с ними много общего – хотя бы в выговоре. Мы произносили слова "bath" и "grass" с коротким "а" (мы не говорим "bahath"), как и американцы. Думаю, у ливерпульцев и американцев много общего. Это и солдаты, и прошедшая война, и многое другое. В Ливерпуле многие, например, носили ковбойские шляпы. Казалось, что Ливерпуль и Нью-Йорк – города-близнецы".

РИНГО: "Для моих родных было не важно то, что мы стали звездами в Америке. Мы добились успеха в Ливерпуле, и это было для них главным. Остальное они считали развлечением. Им было все равно; я хочу сказать, что родные уверовали в меня после нашего выступления в "Палладиуме" – для них именно это было важным событием".

ДЖОРДЖ: "Я не задумывался о том, что будет после поездки в США. Я не сознавал, что все может перемениться, не заглядывал в будущее. Я думал: "Как здорово, что все это случилось, что мы приехали сюда выступать".

Поначалу это выглядело забавно. Поначалу мы развлекались, но потом немного устали. Когда мы приехали в Америку впервые, в ее покорении была новизна. В том же году мы еще раз отправились туда, а на следующий год – еще раз, и к тому времени мы окончательно устали. Мы с трудом могли пошевелиться".

РИНГО: "ДЖОРДЖ МАРТИН ОГЛОХ НА ОДНО УХО. ТЕПЕРЬ ОН МОГ РАБОТАТЬ ТОЛЬКО С МОНОЗАПИСЯМИ!"

ДЖОРДЖ МАРТИН: "Битлз" с головой погрузились в запись пластинок только позднее, когда перестали гастролировать. До тех пор им не хватало времени. Они прибегали в студию, записывали пленки, а остальную работу делали мы.

Самые первые пластинки были моно, хотя у нас была аппаратура для стереозаписи. Чтобы упростить процесс сведения, я записывал голоса отдельно от аккомпанемента, поэтому стереоаппарат использовал как теин-трек. О стерео я и не думал – просто обеспечивал большую гибкость при сведении монозаписи. Поэтому записи первых лет были сделаны всего на двух дорожках и были живыми, как при радиотрансляции. Когда появилась аппаратура с четырьмя дорожками, мы смогли делать наложение -добавлять бэк-вокал и гитарные соло. К тому времени, как мы записали "A Hard Day's Night" ("Вечер после трудного дня"), мы сначала работали с основным треком, а вокальные партии накладывали потом. Я неизменно записывал все ритм-инструменты на одной или двух дорожках (обычно на одной), чтобы бас совмещался с гитарой. Только потом мы начали записывать бас позднее, предоставив Полу возможность шире использовать его вокальные данные".

Предыдущая Следующая