"Let It Beat" - о группе "Битлз"

Аккорды

– Я об этом как-то не думал, – заметил Джон. Кэпп вернулся к своим записям и задал заранее подготовленный вопрос:

– В одной из своих песен вы сказали, что вас собираются распять...

– Ну, не надо же это понимать так буквально, – ответил Джон. – Нас всех собираются распять – меня, вас...

– Я не давал вам права говорить от моего имени, – рявкнул Кэпп.

– Мистер Кэпп, я рискнул говорить от имени всех людей вообще. Но если вас это так печалит...

– Да, печалит, печалит! – ответил Кэпп. – Когда мне придется выбирать себе пресс-секретаря, я найму... Воэна Монро или мадам Нгу. Но вы от моего имени никогда говорить не будете!

– Я говорю от имени всех людей, – сказал Джон миролюбиво.

– Но не от моего имени. Тут Джон заорал:

– Я представитель рода человечества, я говорю от имени всех нас!

– Вы можете быть представителем какого угодно рода – у меня другие родственники, – сказал Кэпп с отвращением. – Вы принадлежите к своему собственному роду. Меня вы не представляете! И песни свои пишете не для меня.

– Я пишу их именно для вас, – торжественно провозгласил Джон.

– Для меня пусть поет Кейт Смит.

– А ради чего вы рисуете свои комиксы?

– Я рисую комиксы исключительно ради денег. И вы поете свои песни по той же самой причине. И, уж если говорить начистоту, – то, что сейчас здесь происходит, тоже делается ради денег.

Услышав эти слова, Джон взорвался:

– Не кажется ли вам, что я мог бы преспокойно делать деньги каким-нибудь иным способом, а не торчать в койке целую неделю и выслушивать всякую хреновину от таких, как вы?

– Послушайте, не надо! – произнес Кэпп плаксиво. – Вы же залезли в койку только ради того, чтобы на вас глазели все, кому не лень.

– Но не из-за денег же! – завопил Джон. И потом добавил примирительно: – Ради ва-ас... Мы это делаем не из-за денег. А вы говорите, что из-за денег. Вы себя не умеете вести.

Кэпп оторопел.

– Послушайте, я же ваш гость.

– А я – ваш, – ответил Джон.

– Да нет же, – возразил Кэпп умоляюще. – Это же ваша спальня.

Вмешалась Йоко:

– Это всеобщая спальня.

...Перебранка Джона и Йоко с Кэппом лишний раз выявила всю глубину пропасти, отделявшей контркультуру от культуры среднего класса. Американских обывателей особенно приводил в ярость даже не политический, а культурный радикализм Леннона – рок-музыка и сексуальная раскрепощенность.

В последний вечер "постельной забастовки" в Монреале Джон попросил всех присутствующих разучить новую песню, сочиненную им совсем недавно. Ее записали на портативный восьмидорожечный магнитофон, стоявший в гостиничном номере. На этой первой "небитловской" записи Джону подпевали Йоко, Дик Грегори, Тимоти Лири, Томми Смазерс, Мюррей "Кей", Петула Кларк, раввин, священник и представитель канадских кришнаитов. Песня – музыкальный итог "постельной забастовки" – называлась "Дайте миру шанс".

Выпущенный США в июле 1969 года "сингл" занял четырнадцатое место в американском хит-параде и второе – в британском. В течение девяти недель ее исполняли в числе "сорока лучших" на американских радиостанциях. Пластинка разошлась миллионным тиражом по всему миру.

1 октября 1969 года в США состоялась первая акция в новой серии антивоенных демонстраций – День вьетнамского моратория. Миллионы людей вышли на улицы американских городов. Организаторы акции предупреждали, что это только прелюдия к гигантской ноябрьской манифестации в Вашингтоне. Никсон по своему обыкновению попросил Спиро Агню как-то отреагировать. Вице-президент заявил, что антивоенные демонстрации "инспирированы избалованными и наглыми снобами, которые именуют себя интеллектуалами". "Наглые снобы" в пикетах у Белого дома и у собора Святого Патрика в Нью-Йорке распевали новую песню – "Дайте миру шанс".

15 ноября был объявлен Днем вьетнамского моратория в Вашингтоне. Пит Сигер шел во главе миллионной колонны демонстрантов, направлявшихся к монументу Вашингтона, и пел песню Джона. В это время Никсон сидел в Белом доме и смотрел телевизионную трансляцию бейсбольного матча. Вот что впоследствии вспоминал Сигер: "Это была самая многочисленная аудитория зрителей, перед которой мне когда-либо доводилось выступать. Сотни тысяч людей – не знаю, сколько их там было. Они запрудили все пространство до горизонта. Сам я впервые услышал эту песню за несколько дней до марша и, признаться, не придал ей особого значения. Я подумал: "Ну, песня как песня, так, ерунда какая-то – песня ни о чем". Я слышал, как ее пела девушка во время антивоенного митинга. А пластинку я не слышал. И я не был уверен, что ее вообще кто-то знал. Но я все-таки решил спеть ее несколько раз, чтобы ее выучили. В общем, начали мы ее петь, и уже через минуту я понял, что мне подпевает все больше и больше народу. На сцену выскочили Питер, Пол и Мэри и запели вместе со мной. Еще через пару минут на сцене оказался Митч Миллер и стал дирижировать толпой. Я слышу: песня звучит все лучше и лучше. Все начали раскачиваться в такт, размахивать знаменами, руками – сотни тысяч человек, родители с малышами на плечах... Это было потрясающее, незабываемое зрелище!"

Предыдущая Следующая