Аккорды |
|
|
Наконец, он встретил достойную противницу в лице
Барбары Бейкер, с которой и завязал первые серьезные отношения, было ему тогда
около пятнадцати лет. Барбара была не только необычайно красивой, но – в
отличие от большинства ливерпульских девушек – знала, как подчеркнуть свое
природное очарование... Ее одежда, прическа и каждое движение несли на себе
печать искушенности, которая вскоре стала обычной для юных подростков, но в
1955 году была чем-то неслыханным. Более того, Барбара умела отвечать на
сарказмы Джона добродушностью. Их бурный, приливно-отливный роман продолжался
почти два года. Однажды утром, вскоре после того, как они начали
гулять вместе, я встретил Джона, как обычно, на углу Вэйл-роуд и Менлававеню.
"Ну вот, Пит, – спокойно произнес он, – вот я и сделал это. Я первый раз
е...". Как ни странно, это достижение возбудило его гораздо меньше, чем
наши подвиги в Фостерских полях и "Эбби". "Пока я смог ее натянуть,
мне пришлось крупно потрудиться. Это было вроде попытки попасть в мышиное ушко,
– добавил он. – Ей-Богу, лучше бы я просто спустил..." Однако, вскоре его взгляды на эту тему существенно
изменились. Когда я, не теряя времени, тоже нарушил свое целомудрие, мы начали
е... наших подруг при любой возможности – часто в одной комнате (и даже в одной
кровати) и нередко – с риском быть обнаруженными. Например, однажды мы начали заниматься любовью в
маленькой гостиной в доме моей подружки, когда ее мать ушла на кухню
приготовить нам чай. Пока Джон и Барбара разлеглись на софе и начали страстно
обмениваться ласками, моя партнерша дошла до того, что сняла свои трико и
присела на корточки над моей расстегнутой ширинкой. В результате мы забыли обо
всем окружающем, как вдруг я понял, что в дверь кто-то стучится. "Войдите!" – приветливо бросил Джон,
быстро застегнув свою "молнию", но не дав мне возможности сделать то
же самое. В комнату тут же вошла, пританцовывая, хозяйка дома, не
подозревавшая, что ее дочь у нее на глазах нарушает свою девственность.
"Чай готов!" – прощебетала она. – Пошли." Быстро вскочив на ноги, Джон, конечно же, прекрасно
знавший о моем компрометирующем положении, отозвался эхом в манере своих
хоровых экспромтов: "Пошли, эй, вы!" Поскольку, по крайней мере, моя партнерша была, за
исключением отсутствующего трико, полностью одета, у ее матери не было причин
подозревать дочь в чем-то более непристойном, чем в непринужденной позе на
груди у дружелюбного молодого человека. Но, как всегда, Джон не собирался
оставлять меня в покое. "Вы что, не слышали, что вам сказала хозяйка, –
продолжал он. – Чай уже готов. Что ты там возишься, Пит?" В конце концов
он схватил меня за руку и силой вытащил нас из кресла. К счастью, при нашем синхронном неловком вставании я ухитрился крепко прижать к себе свою подругу, прикрыв таким образом свой обнаженный член от глаз ее матери, которая непрерывно о чем-то болтала. "Ты сволочь, Леннон! – взорвался я, как только женщины удалились. – Какого х... ты выкинешь в следующий раз?" Глава четвертая: Наша жизнь впервые столкнулась с музыкой и
пластинками в 1955 году, в дни самого солнечного мерсисайдского лета на моей
памяти. Постоянно ясная погода лишь усиливала и подогревала наше жизнерадостное
настроение, когда для нас с Джоном начались семинедельные каникулы. С легким
головокружением от сознания своей половой зрелости, мы с самоуверенным видом
бродили по улочкам пригорода, словно были властелинами всего мира. К тому времени наша банда сорвиголов, ядро которой
теперь включало Билла Тернера и Лена Гарри, а также Джона, Айвена, Найджела и
меня, избрала кальдерстоунский парк основным местом своих операций. Удобно
расположенный между Пенни-лэйн, где жили Билл и Лен, и Вултоном, этот парк для
нас был великоват и мы застолбили себе его холмистую окраину, которую обозвали
"The Bank" (Банк). В любой день этих летних каникул каждый из нас мог
не сомневаться, что встретит там большую часть (если не всех) нашей банды в
компании одноклассников и приспешников, проводящую время за болтовней, курением
и загоранием на Банке. Не последним из развлечений был и постоянный поток
представительниц женского пола, обычно – с целью пофлиртовать с Джоном
Ленноном. Джон, как всегда, был главным развлекателем, но
теперь его возможности расширились. Он неизменно носил в своем заднем кармане
губную гармошку и редкий день не горланил песни под ее сопровождение. В
основном это были новые хиты вроде "Cool Water" ("Холодная
вода") Френки Лейна и "Walking My Baby Home" ("Провожая
подружку домой"), "The Little White Cloud That Cried"
("Маленькое белое облачко, которое плакало") Джонни Рэя. Свою первую
гармошку он получил в подарок от дяди Джорджа еще за несколько лет до этого, но
талант подбирать мелодию на слух развился у него намного позже. |