"Let It Beat" - о группе "Битлз"

Аккорды

Нам было всего по двадцать два года, мы по-прежнему принимали прелудин, любили выпить и могли стерпеть что угодно за возможность выходить на сцену и играть. Немцы не терпели только одного: перерывов в концертах, а продолжать выступления можно было, как мы и делали, в любом состоянии".

ДЖОН: "На сцене мы устраивали отличные хеппенинги. Мы ели, курили, бранились. Несколько концертов я отыграл в одних трусах – это случилось в большом клубе, в "Стар-клубе", когда там были Джерри, "The Pacemakers" и все остальные ливерпульцы. Нам удалось по-настоящему завести публику в тот раз. Я вышел в трусах, с сиденьем от унитаза на шее и тому подобными украшениями. Я был просто не в себе! Я должен был выступить с Джерри Марсденом. Мне предстояло сыграть соло на барабане, чего я никак не мог сделать, потому что вообще не умею играть на барабанах" (72).

РИНГО: "В то время было в порядке вещей оскорблять слушателей. Они понимали, что мы говорим, и отвечали нам тем же, но любили нас. Не скажу за всех немцев, но гамбургские, те самые, которые окружали нас, как Хорст Фашер, Руди и еще несколько парней, были действительно крутыми – не знаю, живы они сейчас или нет.

Играть мы должны были в независимости от того, как плохо мы себя чувствовали. Я слышал, как музыканты говорили: "Выруби меня, я больше не могу". Потому что иначе их могли избить прямо на сцене. Но каждый раз, когда выступление заканчивалось, все они просто рыдали. Меня потрясала чувствительность гамбургских немцев. Пока мы играли, они разыгрывали из себя крутых, но, когда наше время истекало, все эти здоровые парни плакали и умоляли нас: "Не уходите!" Хорст Фашер плакал навзрыд. А ведь еще недавно нам твердили: "Делайте шоу, черт бы вас побрал! Делайте шоу!" Это нам накрепко вбили в голову".

ПОЛ: "В группе "The Strangers" играл один парень по имени Гарри. Он вымотался и сидел за кулисами "Стар-клуба", очевидно утратив всякое тщеславие и силы, в отличие от нас. Продолжать играть он не желал и потому просил вырубить его. Помню, я не понимал этого и думал: "Да, все мы устали, но, если ты готов уйти со сцены и бросить свою группу, с тобой что-то не так; наверное, тебя и вправду пора вырубить!"

ДЖОН: "Мы спали всего по два часа, а потом приходилось просыпаться, принимать таблетку и продолжать играть без конца, поскольку выходных у нас не было. При таком режиме вскоре начинаешь сходить с ума от усталости и думать только о том, как бы удрать отсюда. Но после возвращения в Ливерпуль мы вспоминали только о том, как здорово развлекались в Гамбурге, и потому были не прочь вернуться туда. Впрочем, после последнего приезда нам не хотелось возвращаться (72). Мы измучились от работы и тесноты. Нам всегда приходилось жить в тесноте. Нам надоела одна и та же сцена, но, когда мы уже решили, что с нас хватит, нам предложили выступать на другой. Мы пережили гамбургскую сцену и собирались завязать. Два последних приезда в Гамбург мы вспоминали с отвращением. Эта сцена нас достала (67). Брайан заставил нас вернуться, чтобы выполнить условия контракта, – поступив по-своему, мы нарушили бы их, но мы считали, что ничем и никому не обязаны; это мы превратили все эти клубы во всемирно известные" (72).

ДЖОРДЖ: "Должен заметить, "Битлз" всегда выполняли свои обязательства. Долгие годы после того, как наши пластинки начали занимать первые места, у нас еще оставались шестимесячные контракты на работу в дансингах, где нам платили фунтов пятьдесят за концерт, и мы играли там, хотя могли заработать тысяч пять. Но мы всегда выполняли условия контрактов, потому что мы были джентльменами – точнее, джентльменом был Брайан Эпстайн. Он не мог сказать: "Ну их к черту! Поедем лучше в лондонский "Палладиум".

РИНГО: "Брайан был действительно классным парнем. Мы выступали повсюду, играли в каком-то дурацком клубе в Бирмингеме, потому что нас туда пригласили. Теперь я радуюсь тому, что мы не променяли маленькие клубы на "Палладиум", послав всех остальных куда подальше. Мы были честной группой, а Брайан – честным человеком".

ДЖОН: "Истории о том, что мы вытворяли в Гамбурге – мочились на монахинь и тому подобное, – сильно преувеличены, но в них есть доля правды. На самом деле случилось вот что: в наших комнатах были балконы. Однажды воскресным утром мы просто мочились с них на улицу, когда все шли в церковь, в том числе и монахини. Просто в районе клубов наступило воскресное утро, все вышли на улицу и увидели, как трое или четверо парней отливают прямо с балкона на тротуар" (72).

ДЖОРДЖ: "По-моему, сам Гамбург и время между поездками в Гамбург, когда мы стали популярными на берегах Мерси, – это было здорово. Но Гамбург оставил больше воспоминаний, потому что там были такси "мерседес-бенц" и ночные клубы. Там жизнь била ключом. Это время запечатлелось в моей памяти, как черно-белые джазовые фильмы пятидесятых.

Предыдущая Следующая