"Let It Beat" - о группе "Битлз"

Аккорды

ГЛАВА 13.

            Линда говорит, что распад "Битлз" разрушил Маккартни. Пол очень переживал это, и похоже, что у него был нервный срыв. "Я почувствовал, что жизнь моя закончена", - говорил он. В своем поместье в Шотландии Маккартни вел жизнь отшельника. Его блестящие волосы, которые он раньше мыл каждый день, стали теперь спутанными и неухоженными. Пол перестал бриться.
            "Я был совершенно опустошен. Впервые в жизни я ощутил себя выброшенным на свалку. Это было ужасное чувство разочарования и ощущение того, что ты больше никому не нужен, душу заполнила пустота", - вспоминал Пол.
            В том состоянии, которое он сам определил как "неподвижная" безысходность, Пол утратил присущее ему чувство самосохранения и начал употреблять героин. Сначала наркотик вызывает отвращение, потом уводит от реальности, а затем в конце концов у человека наступает помрачение сознания. Некому было командовать Полом, и он стал неуправляемым, некоммуникабельным, с ним невозможно стало жить, он впадал то в злобу, то в депрессию. Жизнь Маккартни перевернулась вверх дном. Даже его любимый медвежонок Раперт - невинный символ его детства - был превращен какой-то газетенкой, представляющей андерграунд, в кровожадного сексуального маньяка. Судебное дело, возбужденное против этой газеты, грозило стать самым долгим в истории британской юриспруденции процессом по обвинению в непристойности.
            "Я не мог справиться с собой, - вспоминал Пол. - Помню дни, когда я просыпался в три часа дня и думал: "Нет смысла вставать, все равно скоро снова ложиться спать". Но если я все-таки и вставал, то вскоре опять появлялось желание лечь в постель". И не было смысла бриться, принимать ванну или думать о том, что надеть, "потому что мне некуда идти". "Я сильно переживала за него", - говорила Линда.
            "До того времени я был довольно самоуверенным, - вспоминал Маккартни. - И вот впервые моей уверенности нанесли серьезный удар. Не думаю, что я потерял ее после смерти матери. Да, тогда это было для меня потрясением, но я не чувствовал за собой никакой вины". Теперешний разрыв Маккартни переживал так же болезненно, как и смерть матери, но в этот раз он все-таки чувствовал за собой вину. Ведь он мог бы с большим пониманием отнестись к Харрисону и его зрелым амбициям, мог бы быть более внимательным к Ринго и более приветливым с Йоко Оно ("...у меня все-таки часто возникало чувство, что неразумно отвергать ее", - говорил Пол).
            Но самые сильные переживания Пола касались его отношения к Леннону. Эти чувства были двойственными и противоречивыми, и Пол никак не мог сладить с ними. Он говорил: "Теперь я осознал, что мы никогда не понимали души друг друга, мы не знали правды. Бывает, что и отцы ненавидят сыновей". Потом он сглаживал свои слова, заявляя: "Суть заключается в том, что мы любили друг друга".
            В любом случае Маккартни считал невозможным для себя строить жизненные планы без Леннона. Его сильно расстроила не столько потеря друга, сколько крушение его мечты. "Это было похоже на путешествие Роджерса и Хаммерстейна, - говорил Пол. - Этот романтический образ сотрудничества всегда привлекал меня. Леннон и Маккартни должны были стать Роджерсом и Хаммерстейном 60-х годов". Теперь эта мечта умерла в потоке юридических распрей и личного антагонизма.
            Наступившая развязка была безрадостной. Маккартни вернулся из своего уединения в марте 1970 года и привез с собой свой сольный альбом, озаглавив его очень просто: "Маккартни". Пол записывал его на четырехдорожечной аппаратуре, которую он купил у EMI. Партии всех инструментов он исполнял сам: Одна из запоминающихся песен в этом альбоме "Maybe I'm Amazed" ("Может быть, я изумлен") была написана "для меня и Линды. Она отражала мои чувства по поводу распада "Битлз". Может быть, я был изумлен тем, что происходило, может быть, нет, но возможно, что я был изумлен! Может быть, меня изумляло каким образом я оказался не у дел. Эти фразы символизируют то, что происходило в то время. Мне было очень легко работать над альбомом. Я вставал, завтракал и шел работать в гостиную... Конечно, там были некоторые недоработки..." (во время прослушивания пластинки можно слышать крики детей и шум открываемой двери).
            Маккартни хотел, чтобы альбом вышел в начале апреля, но Клейн сообщил, что это невозможно. В апреле намечался выпуск уже полностью завершенного альбома "Let It Be", и примерно в это же время должен был выйти первый сольный альбом Ринго "Sentimental Journey". Маккартни пришел в ярость. Он позвонил сэру Джозефу Локвуду и сказал, что остальные участники "Битлз" пытаются его "саботировать". Когда Ринго с миссией мира явился на Кавендиш-авеню, чтобы объяснить, почему с апрелем возникают такие сложности, Пол "полностью потерял контроль над собой. Он размахивал руками у меня перед лицом и кричал: "Я расквитаюсь с вами со всеми. Вы заплатите мне за все!" Затем он просто выгнал Ринго.
            Ринго, пораженный тем, какое важное значение Пол придает выходу своего альбома, убедил Клейна и остальных изменить даты выхода пластинок, и альбом "Маккартни" был выпущен 17 апреля. По указанию Маккартни в конверт было вложено заявление о распаде "Битлз", выполненное в форме интервью:
            - Каковы ваши отношения с Клейном?
            - У меня нет с ним никаких отношений. Я не общаюсь с ним, и он не представляет мои интересы.
            - Собираетесь ли вы выпустить новый альбом и сингл вместе с "Битлз"?
            - Нет.
            - Ваш уход из "Битлз" временный или окончательный? Он связан с разногласиями в личном плане или в музыкальном?
            - Личные разногласия, деловые, музыкальные, но главное в том, что я хочу больше времени уделять своей семье. Временно или окончательно? Я не знаю.
            - Считаете ли вы, что настанет момент, когда творческое партнерство Леннон-Маккартни вновь возродится?
            - Нет.
            Теперь настала очередь Леннона возмущаться. Он обвинил Маккартни в том, что тот использовал это заявление, чтобы привлечь внимание публики к своему сольному альбому. "Отчасти у меня было такое намерение, - соглашался Пол. - Ну и что? В конце концов, именно Леннон первым заявил о своем уходе из "Битлз", но это решение держалось в секрете, чтобы Клейн мог заключить новые контракты. Лично я не вижу ничего плохого в том, чтобы объявить миру о распаде "Битлз" спустя четыре месяца после того, как этот распад состоялся. Все равно это должно было произойти. Для меня это было делом совести... мне не нравилось обманывать людей".
            Однако остальные "Битлз", и главным образом Леннон, придерживались на этот счет другого мнения. Разозлившись, они сказали, что заявление о распаде ансамбля надо было делать совместно. Они хотели поступить более благородно, и считали, что подобное заявление не должно было тайком вкладываться в сольный альбом. Это был еще один серьезный удар по их отношениям.
            Спустя пятнадцать лет, оправдывая свои прошлые поступки, Маккартни сказал: "Сейчас я, пожалуй, сожалею о том, каким образом это было сделано. Думаю, что мне надо было поступить более разумно и получить одобрение от остальных". Пол сказал, что не хотел обидеть Леннона, который сильнее других воспринял заявление о распаде ансамбля как личное оскорбление (и не только потому, что кто-то сделал одностороннее заявление, а именно потому, что в глубине души Джон все еще продолжал считать "Битлз" своим ансамблем). "Я не подумал, что это может так сильно оскорбить его, и не придавал особого значения тому, кто это сделает первым", - сказал Маккартни.
            Однако в то время это его не волновало, он в одиночестве пребывал на своей ферме в Шотландии. Марихуана, к которой Пол всегда прибегал, чтобы снять стресс, в этот раз оказалась недостаточно эффективной, чтобы вывести его из унылого состояния. Вместо марихуаны он стал употреблять героин.
            "У меня был друг, который сказал мне, что героин хорош до тех пор, пока он тебе по карману, - вспоминал Пол. - "С тобой все в порядке, - говорил он мне, - ты написал "Yesterday" и всегда будешь в состоянии заплатить за героин".
            Однако на этот раз сработал механизм самосохранения. Если Леннон, как подчеркивал Маккартни, всегда готов был с головой ринуться в пропасть, то Пол всегда отходил от края, и его увлечение героином продлилось совсем недолго. Забота о собственном имидже была у Пола настолько сильна, что он никогда не мог позволить себе из наркомана, покуривающего марихуану, превратиться в наркомана, сидящего на игле. Маккартни мог представить себя кем угодно, но отнюдь не человеком, который, будучи больным, ползает по полу и думает, что все чудесно.
            "У меня в мозгу прозвенел звонок! Загорелась маленькая лампочка, - сказал Пол и добавил: - Мне не хотелось быть наркоманом, я даже не испытывал удовольствия, принимая наркотики, Я делал это только для того, чтобы выйти из состояния оцепенения". Пола ругали за подобное проявление слабости. Когда бы его ни спрашивали, принимал ли он по примеру Леннона героин, он всегда категорически отвечал: "Нет". И только в 1991 году Пол подтвердил то, о чем давно ходили слухи. Он согласился, что действительно употреблял героин, но в очень небольших дозах, как крайнее и неизбежное средство для искусственного снятия жизненных стрессов. "Это Линда заставила меня осознать, каким круглым идиотом я был", - сказал Пол.
            Линда, эта девчонка из Нью-Йорка, которой удалось подцепить "битла", оказала на него сильное влияние. Не тратя даром времени, они быстро выяснили, что прекрасно подходят друг другу в физическом плане, но вскоре их связь приобрела и более твердую почву. Если Джейн Эшер всегда усиленно заботили собственные амбиции, то Линда заботилась о карьере Маккартни. Пол, который обычно не утруждал себя длительными связями с женщинами, понял, что не может, да и не желает расстаться с Линдой. Ему хотелось разговаривать с ней, рассказывать о себе, о своих надеждах и планах, а Линда всегда с большой охотой слушала его. Иногда, отходя от темы, они рассказывали друг другу о своей жизни до их знакомства. "Ты понимаешь, как сильно любишь человека, когда раскрываешь ему душу и рассказываешь о прошлой жизни, - пояснял Пол. - Тогда мы с Линдой вели себя как распутники, но в этом и заключается одна из причин того, что наш брак оказался прочным. Мы оба перебесились еще до женитьбы и покончили с этим".
            Рассказывая о своих прошлых любовных приключениях, Маккартни отрезал себе пути к будущим изменам, но в тот момент, когда в его профессиональных делах царил хаос, ему именно этого и хотелось. Он как раз находился в том состоянии, которое сам называл разводом, и переживал это особенно болезненно. Пол потерял своего партнера, и теперь в лице Линды он надеялся обрести поддержку, которую всегда искал в Ленноне. И Линда в буквальном смысле заменила ему Джона. Когда Пол собрался с силами и вернулся к работе, он напомнил всем, что Линда является полноправным членом его ансамбля.
            Остальных "Битлз" не слишком вдохновляла перспектива сменить состав ансамбля. Леннон ушел, но оставались еще Харрисон и Ринго. "Я думаю, что Джордж и Ринго все-таки хотели сохранить ансамбль", - говорил Маккартни. Был как-то предварительный разговор о том, чтобы в будущем сделать что-нибудь вместе, но из этого ничего не вышло. Как объяснял Ринго своим друзьям - завсегдатаям лондонских ночных клубов, - никто из них не представлял себе возможным работать вместе с Линдой.
            Линда тоже была не в восторге от этого. Точно так же, как Йоко хотела, чтобы Леннон принадлежал только ей, Линда стремилась единолично владеть Полом, хотя у них с Йоко были на это разные причины. Если Йоко пыталась направить Джона в русло собственных художественных вкусов, то Линда хотела увлечь Пола семьей и домашними делами. Ансамбль "Битлз" представлял собой чисто мужской коллектив, увлеченный собственными делами и закрытый для посторонних, включая жен и подружек, и Линда видела в нем угрозу той благополучной жизни, которую она хотела создать. Времена появления Линды на публике закончились, в мире поп-музыки она получила высокую оценку и теперь хотела быть женой и матерью. Маккартни был счастлив таким поворотом дел. Линда олицетворяла собой ту стабильность, в которой Маккартни, по его словам, так нуждался. Пол говорит: "Она прекрасна, эмоциональна, практична и сексуальна". Более того, похоже, что она начисто лишена того, что Пол считает теперь ложным притворством, преследовавшим его в течение стольких лет.
            "Я считаю себя крестьянкой, - говорила Линда. - Наверное, я взбунтовалась против достатка, в котором родилась". Она решила вести скромную жизнь, и в том, на чем она настаивала, был безусловный смысл, поэтому Маккартни согласился с ней.
            Подобный образ жизни, безусловно, совпадал с желаниями покойной матери Пола, которая всегда хотела, чтобы ее сын был хорошим мальчиком, чтобы он получил хорошее образование и жил в хорошем доме. И Пол всегда придерживался ее наставлений. Он стал миллионером, увлекся элитарным искусством, владел особняком в Сент-Джонз-Вуд. И к чему он теперь пришел? Прямиком к героину. "Потом появилась Линда, и разум вернулся ко мне", - говорил Пол.
            Он решил переделать себя. Ушли в прошлое экзотические автомобили, разодетые титулованные друзья, художественные галереи с картинами авангардистов, лимузины и шоферы, банки с икрой, которую ему случалось есть в доме комика Питера Кука. Итак, этот не самый дисциплинированный из мужчин, женатый на женщине, которая, по словам Хантера Дейвиса, "никогда не была лучшей из домохозяек", с головой ушел в домашние дела.
            Вместо того чтобы продолжить свое образование, Пол поступил совсем наоборот. "Я хочу остаться необразованным, это действительно мое желание", - говорил Пол. Художник, который пытался разобраться во всех сложностях творчества Штокхаузена и Бергмана, предпочитал теперь смотреть на мир "глазами ребенка".
            Маккартни стал вегетарианцем. Однажды он уже предпринимал подобную попытку. Автор этой книги и диктор Нед Шеррин помнят, как однажды Маккартни вместе с Джейн Эшер пришел к ним на ленч, и, когда подали барашка, Пол сказал своей подруге: "Ох, дорогая! Ты разве не знаешь? Сегодня утром мы стали вегетарианцами". Но тогда это продлилось недолго, а на этот раз оказалось уже серьезно. "Это случилось вскоре после нашей женитьбы, мы с Полом в то время находились в Шотландии, там и решили стать вегетарианцами. Как-то мы сидели за столом, перед нами стояли тарелки и мы с удовольствием уплетали жареную баранину. И вдруг Пол показал через окно на нашу отару овец и сказал: "Послушай, ты понимаешь, что это мы их едим!" Мы оба расстроились и приняли решение не употреблять больше мяса", - вспоминала Линда.
            С тех пор Маккартни взял себе за правило никогда не убивать своих животных, даже беззубых старых овец. Хотя природа уже приговорила этих животных, их продолжали кормить вручную смесью овса и люцерны, порубленной и приготовленной в кухонной мешалке. Маккартни пытался даже убедить своих собак следовать примеру хозяев, а гитарист ансамбля "Wings" Денни Лейн рассказывает, как собаки, к великому ужасу Линды, на ее глазах загрызли цыплят. "Вы не можете изменить суть природы", - заметил им как-то Лейн. Но Пол и Линда старались это делать. Они участвовали в кампании по защите животных, снабжали деньгами Лигу защиты животных от охоты, купили землю в Уэст-Кантри и устроили там заповедник для оленей, они организовывали автомобильные путешествия, призывая всех участников соблюдать вегетарианскую диету, что вызывало неудовольствие владельцев придорожных ресторанов.
            Даже отец Пола, самый понятливый из всех родителей, был страшно удивлен чудачествами сына. В 1964 году старший Маккартни снова женился, и его молодая жена Анжела (вдова, которая была моложе его на двадцать восемь лет) жаловалась, что когда они с Джимом приехали на ферму в Шотландии, то были вынуждены спать на грязных матрасах, брошенных на холодный цементный пол. Ей это не понравилось и, как она говорила, Джиму тоже. Однако, несмотря на стычки, которые, по словам Анжелы, стали возникать в их отношениях с появлением Линды, Пол до самого конца был очень близок с отцом, и в знак сыновней любви он включил песню "Walking in the Park with Eloise", написанную отцом, в свой альбом "Venus and Mars", вышедший за год до смерти Джима Маккартни.
            Старые друзья были менее снисходительны. Они обвинили Линду в переменах, происшедших с Маккартни, хотя и менее экстравагантных в своем проявлении, нежели перемены в Ленноне под влиянием Йоко. Винона Уильямс говорит: "Для меня это было шоком. Пол всегда соблюдал свой социальный статус, как и Мик Джаггер, хотя Мик был более понятен. Так было всегда, пока он был с Джейн. Затем внезапно появляется эта женщина, и вот уже она великая мать-Земля, взращивающая собственных коров, изменяющая социальный статус Пола и превращающая его в новоиспеченного деревенского жителя. И не в деревенского джентльмена, а в самого заурядного деревенского жителя, что никогда не шло Полу".
            Так теперь оно и было. Городской человек, которому деревенские каникулы вспоминались как самые счастливые моменты детства, искал теперь радость в домашней жизни. Что касалось его профессиональной деятельности, то это был другой разговор. "У меня было только два пути, - говорил Пол. - Бросить все или продолжать".
            Но все обстояло гораздо сложнее. "Битлз" прекратили свое существование как ансамбль, но они сохранились в памяти людей и на пластинках как вечное напоминание о былой славе, они оставались эталоном, с которым всегда сравнивали творчество Маккартни и с которым он был вынужден вечно конкурировать.
            Его первые сольные альбомы не выдерживали этого сравнения, альбом "Маккартни" был встречен без особого энтузиазма. Леннон обозвал его "чепухой". Вторая попытка была не намного удачней. Задетый за живое реакцией критики на альбом "Маккартни", Пол попытался создать более простую и доходчивую пластинку. Он назвал ее "Ram" ("Баран"), потому что "это хорошее слово, так как оно не только означает движение вперед, натиск, но и просто хорошо звучит, этим словом я хотел дать понять многим людям... что мы из стада".
            Если это объяснение и не было достаточно банальным, чтобы вызвать насмешки, то решение привлечь к работе над альбомом Линду как раз и вызвало их. На пластинке они пели вместе. "Она не очень испортила общую картину, лишь слегка сфальшивила в некоторых моментах, - признавался Пол. - Ей было тяжело, но результатом мы остались довольны. Наши старания не пропали даром, ведь в то время мы были одни против всех".
            Альбом разошелся миллионным тиражом и занял верхнюю строчку в хит-параде США. Однако музыкальные критики не обратили на него внимания. Но в тот момент Полу было не до музыки, он был поглощен иными заботами. 31 декабря 1970 года по настоянию Истманов Ринго, Леннону и Харрисону были направлены судебные повестки. Пол Маккартни вызывал своих бывших партнеров и друзей в суд. Это был шаг, который навсегда заклеймил его как виновника распада "Битлз", "Я не хотел этого, - говорил Пол. - Я уехал в Шотландию, где, отрезанный от всего мира, мучился три месяца, прежде чем решил, что это единственный выход. Это было страшное решение. Я хотел судиться с Клейном, а вышло так, что мне пришлось судиться со своими бывшими друзьями".
            10 января началось слушание дела в Высоком суде правосудия. Маккартни потребовал официального признания распада ансамбля "Битлз", потому что они уже больше не работали вместе, потому что Аллан Клейн был назначен без его согласия и потому что со времени создания "Эппл" в апреле 1967 года ему не предоставляли никакой бухгалтерской отчетности. В ответ остальные трое "Битлз" представили доказательства, свидетельствующие о том, что под руководством Клейна за последние девятнадцать месяцев доходы "Битлз" увеличились на девять миллионов фунтов.
            10 марта Высокий суд назначил ликвидатора, ответственного за имущество "Битлз". По сведениям источника, не вызывающее сомнений, вечером этого дня Леннон в сопровождении Харрисона и Ринго подъехал на машине к дому Маккартни и швырнул в окно камень.
            Вражда перенеслась и на пластинки. Внутри конверта альбома "Ram" появился рисунок, изображающий "битла", обкрадывающего другого "битла". Маккартни считал, что именно так поступает с ним Леннон. В альбоме были также две песни, прямо указывавшие на Леннона, - "Dear Boy", где была строчка: "Я надеюсь, что ты никогда не узнаешь, как много ты потерял", и более откровенная "Too Many People". "Там были некоторые строчки, о которых я думал, что это его заденет, - говорил Маккартни". - Боже, я не мог удержаться, чтобы не ужалить его, и написал: "Слишком много людей, любящих читать нравоучения..." Он слишком часто любил поучать, а меня это раздражало. Это была небольшая шпилька в адрес Джона и Йоко".
            Втягивать Леннона в прямую конфронтацию всегда было опасно, Маккартни хорошо это знал, поэтому старался не делать этого. Как бы ни был Леннон одурманен наркотиками, в нем еще сохранилось достаточно ливерпульской грубости, что делало его весьма опасным противником. Маккартни не пришлось долго ждать ответных мер.
            В сентябре Леннон выпустил свой альбом "Imagine". Как и одноименная основная песня, альбом представлял собой романтический, идеалистический призыв к миру. Но наряду с этим в нем имеется песня с жестоким названием "Crippled Inside" ("Насквозь порочный") и "How Do You Sleep" ("Как тебе спится") в которой Харрисон играет на гитаре, а Джон поет: "Те наркоманы были правы, когда говорили, что ты умер... Внешность может быть прекрасной год или два, но очень скоро мы поймем, что ты из себя представляешь. Твоя музыка режет мне слух... О, как тебе спится..."
            Маккартни великодушно пытался оправдать Леннона. "Я думаю, что это просто была ревность, - говорил он, - Я должен был понять и простить Джона, потому что прекрасно понимал, откуда все идет. Я знал, что он пытался уйти из "Битлз", чтобы иметь возможность сказать Йоко: "Вот видишь, ради тебя я бросил даже "Битлз". Я готов посвятить себя только тебе и движению авангарда".
            Но Леннон не мог успокоиться. Словно стиляга из "Лизерленд Таун-холл", он не упускал ни малейшей возможности задеть Маккартни. Он сравнил его с Энгельбертом Хампердинком, что было вдвойне обидно Полу, потому что именно песня Хампердинка "Release me" вытеснила с первой строчки хит-парада 1967 года песню Маккартни "Penny Lane". Джон достал свадебную фотографию Пола и Линды, зачеркнул слово "свадьба" и заменил его словом "похороны". Леннон обвинял Маккартни во вранье и распускании слухов, критиковал его сольные альбомы. Джон попытался создать впечатление, что лучшие песни Маккартни, за исключением "Yesterday", были написаны с его помощью или по его подсказке. И потому, что грубый, твердый, бунтующий, честный Джон Леннон пользовался "доверием улицы", а сентиментальный, улыбающийся, поднимающий вверх большой палец Маккартни нет, люди верили Леннону.
            Энгельберт Хампердинк дошел до того, что обвинил Маккартни в грязных намеках в свой адрес. Маккартни вспоминал: "Я сказал ему, что это не я, что это Джон заявлял, что я пою под него. А он ответил мне: "Джон Леннон так бы никогда не сказал".
            У Маккартни не было шансов победить в этой уличной драке. Его воспитание, вежливость и благопристойность не позволяли ему этого. "Я слишком благоразумный, - говорил Пол. - Вот таков я есть. Я никогда не скажу таких вещей, которые говорит Джон".
            Действительно обидным было то, что у Леннона были свои творческие планы - и Маккартни знал об этом, - над которыми он работал в своей студии "Плэстик Оно Бэнд". А первые два сольных альбома Маккартни, хотя и были интересными в отдельных моментах, не отвечали тому качеству, которого ожидали от великого рок-композитора.

Предыдущая Следующая