Аккорды

 

 

• Главная
• История
• Дискография
• Джон Леннон
• Пол Маккартни
• Джордж Харрисон
• Ринго Старр
• Фотогалерея
• Тексты песен
• Аккорды
• О фильмах
• Видео
• Миди
• Звуки музыки
• Улыбка
• Пишу как пишется
• Download
• From you to me
• Разное
• Ссылки

ГЛАВА 5.

            В первом официальном интервью в печати, вышедшем в октябре 1962 года, Пол Маккартни заявил, что мечтает заработать много денег, а после этого отойти от дел. Прошло тридцать лет, он заработал несколько сотен миллионов фунтов, а его уход - все еще вопрос будущего. Он говорит: "Люди спрашивают меня: "Почему ты до сих пор занимаешься музыкой? У тебя много денег, почему бы тебе не оставить все и не отдохнуть?" Отвечаю: "Я все еще очарован". Его покорил бизнес, который сделал его богатым, и он до сих пор стремится создать что-то новое.
            Он заработал денег больше любого поп-музыканта, однако деньги дались не так легко, как это можно предположить, судя по его таланту. Эпстайн позаботился об этом. После "Please Please Me" была выпущена пластинка "From Me to You", тоже занявшая первое место в хит-параде. Следующим был сингл "She Loves You", написанный в комнате отеля в Ньюкастле, в основе которого лежала простая идея Пола о замене слова "меня" на "тебя". Пластинка разошлась рекордным тиражом в 1 300 000 экземпляров.
            В ноябре вышла "I Want to Hold Your Hand", которую Леннон и Маккартни написали, уединившись в подвале родительского дома Джейн Эшер в Лондоне. Как и предыдущая "She Loves You", она побила все рекорды по продаже. Пластинку "Twist and Shout" продали тиражом свыше 250 000 экземпляров, первый альбом "Please Please Me" в течение двадцати девяти недель занимал верхнюю строчку в хит-параде альбомов, уступив затем место пластинке "With the Beatles", предварительный заказ на которую составил 270 000 экземпляров. Это было мировым рекордом, побившим рекорд предварительного заказа на пластинку Элвиса Пресли "Blue Hawaii". К концу 1963 года пластинок "Битлз" было продано на сумму 6 250 000 фунтов, и доходы фирмы EMI подскочили на 80 процентов. В следующем году доход от продажи пластинок "Битлз" превысил 40 миллионов долларов.
            Что касалось наличных денег на текущие расходы, здесь "Битлз" рассчитывали на коричневые бумажные пакеты, набитые банкнотами, которые Эпстайн собирал после каждого выступления. Даже при тех смехотворных ставках дохода, которые Эпстайн обговорил в контракте, Леннон и Маккартни вскоре попали в тиски 94-процентного подоходного налога, установленного лейбористским правительством для граждан с самыми высокими доходами, Чтобы восполнить этот урон н обеспечить своих "мальчиков" деньгами, Эпстайн ударился в махинации, требуя и получая от управляющих заведениями, где выступали "Битлз", по тысяче фунтов наличными за вечер, а те были только рады заплатить за самое популярное в Великобритании зрелище. Затем Брайан аккуратно делил эти незаконные подношения между четырьмя участниками ансамбля, предварительно изъяв свои 25 процентов. "Впервые в жизни мы были заняты делом и зарабатывали деньги", - вспоминал Маккартни.
            Вряд ли это был разумный путь ведения самого прибыльного малого бизнеса в Великобритании. А все другие источники доходов, которые можно было извлечь из "Битлз", или игнорировались, или уступались за смехотворно малые доли прибыли. Производители разного рода товаров быстро воспользовались повальным увлечением "Битлз" и стали выпускать парики "битлз", пиджаки без воротника, ботинки "битлз" и вообще все, к чему можно было прицепить название "Битлз". Но обычно они делали это, не имея никакого на то разрешения.
            "Брайан был очень слаб в коммерческих сделках", - сдержанно высказывался по этому поводу Браун.
            Пытаясь навести порядок в финансовых поступлениях, Эпстайн нанял солидную бухгалтерскую фирму "Брайс-Хамнер", у которой был довольно маленький опыт в сфере шоу-бизнеса. Доктор Уолтер Страх, который был старшим партнером по бухгалтерским делам "Битлз", ничего не знал о коричневых конвертах с наличными, иначе бы он пришел в ужас. Он посоветовал пускать деньги в оборот, раз уж они поступают, и приготовиться к выплате предстоящих больших налогов. Однако никто, и в первую очередь сами "Битлз" не верили, что смогут получать большие деньги.
            Ринго считал, что ему необходимо заработать определенное количество денег для покупки нескольких салонов-парикмахерских. Харрисон говорил, что собирается купить автобус для своего отца, работавшего водителем автобуса. Даже Маккартни, наиболее разумный и, по словам Брауна, наиболее "буржуазный", похоже, не знал, как поступать с деньгами. Маккартни вспоминал: "Я всегда думал, что деньги надо положить в банк, заплатить налоги, и пусть они спокойненько себе там лежат. Но мне сказали, что лучше всего деньги во что-нибудь вложить". А самой очевидной сферой помещения капитала был их собственный талант.
            Эпстайн был разочарован неудачными попытками фирмы "Ардмор энд Бичвуд", которая в свое время направила его к Мартину и получила за это право на выпуск "Love Me Do", расширить производство пластинок. Он жаловался, что ему все приходится делать самому (Маккартни рассказывал, что вскоре после выхода пластинки Брайан даже как-то не ел целый день "потому что кто-то ведь должен был заплатить за те десять тысяч пластинок, которые он сам приобрел"). Брайан решил подыскать кого-то еще.
            Мартин направил его к Дику Джеймсу, который в прошлом был эстрадным певцом. Под руководством Мартина он записал песню для телевизионного сериала о Робин Гуде. До появления "Битлз" это была их с Мартином единственная удача. Мартин сказал Эпстайну, что Джеймс голодает, что ему нужна работа, нужны деньги, очень нужны популярные песни.
            Однако, каким бы голодным ни был Джеймс, он достаточно хорошо ориентировался во всех закоулках шоу-бизнеса, чтобы понять, какую выгоду может извлечь из сделки, которую ему преподнесли прямо на блюде. Прослушав пленку с записью "Please Please Me", он мгновенно оценил открывающиеся возможности и предложил создать компанию, в которой он будет владеть половиной доходов, - а второй половиной - Эпстайн и "Битлз". Кроме того, новая компания должна была находиться под руководством фирмы "Дик Джеймс мьюзик" и доля фирмы должна была составлять 10 процентов основного дохода,
            Эпстайн был доволен, как в свое время был доволен контрактом с "Парлофон". А Пола это не устраивало по вполне понятным причинам. По условиям Джеймса Леннон и Маккартни, чей талант лежал в основе всей сделки, получали каждый по 15 процентов, а Харрисон и Ринго по 1,6 процента. А Джеймс, после того как его фирме отходило 10 процентов, имел еще и 50 процентов прибыли. И Эпстайн совсем ни за что отдал 50 процентов прибыли, которую приносило самое плодотворное в истории музыки сотрудничество Леннон-Маккартни. Через восемнадцать месяцев Джеймс стал миллионером, и его доход значительно превысил доход любого автора песен, чьим музыкальным талантом этот доход создавался.
            Маккартни говорит: "Мы с Джоном сочиняли песни, когда пришли все наши дельцы и спросили: "Хотите быть владельцами собственной компании?" Мы ответили: "Хотим, только не половины компании". А когда компания была создана, мы внезапно поняли, что это будет вовсе не наша компания: она входила в какую-то еще компанию. Мы совершили большую ошибку. Надо было сказать: "Раз это наша компания, то пусть она полностью будет наша, а вам мы выделим небольшую долю". Но мы были слишком наивными и ничего не понимали в этих делах с акциями". Пол с усмешкой добавляет: "Думаю, что нас просто обчистили".
            Компанию назвали "Нозерн сонг", "потому что мы приехали из Ливерпуля и здесь уже была компания с названием "Саузерн сонгз". В течение последующих тридцати лет эта компания, созданная для защиты сотрудничества Леннона и Маккартни, была объектом бесконечных юридических споров. По иронии судьбы она станет впоследствии одной из причин их размолвки.
            Однако понимание того, что произошло, пришло гораздо позже. А когда заключалась эта сделка, они были молоды и, как говорил Маккартни, наивны. Они были на гребне славы и купались в ее лучах. Пластинки "Битлз" занимали верхние строчки хит-парадов, их появления сопровождались буйными выступлениями поклонников, а к концу 1963 года их имена не сходили с первых страниц всех английских газет. Денежными вопросами, по их мнению, занимался Эпстайн.
            Маккартни вспоминал: "Мне говорили: "Но ведь "Битлз" равнодушны к деньгам". Это просто миф. Мы часто сидели с Джоном и рассуждали: "А теперь давай сочиним плавательный бассейн". И говорили мы это не дурачась, поскольку знали, что, сочинив песню, можем заработать на плавательный бассейн".
            По словам музыкального критика Уильяма Манна, статья которого была помещена в августовском номере "Таймс", они могли "сочинять" не только "плавательные бассейны". 27 декабря 1963 года была напечатана его статья по поводу второго альбома "Битлз" "With the Beatles", в которой особое внимание критик уделил композиции Леннона "Not a Second Time". Манн писал: "Создается впечатление, что они одновременно думают и о гармонии, и о мелодии, так четко вплетается в мелодию основная тоника септим и нон, а нижняя медианта звучит так естественно, как Эолов каданс в конце "Not a Second Time" (секвенция, завершающая "Песнь о земле" Малера)". Сейчас подобная оценка кажется довольно нелепой, однако, с точки зрения сегодняшнего дня, вообще многое из происходившего тогда кажется нелепым.
            Объяснений тому, что происходило в то время, существует множество, в зависимости от точек зрения обозревателей. Это связывают и с сексуальным взрывом, и с пробуждением социального сознания, символизировавшим начало новой эпохи. Объясняют это реакцией на связь военного министра Профьюмо с проститутками по вызову и на шпионский скандал, который непосредственно был связан с приходом к власти партии лейбористов. Называют это циничным раздуванием популярности, устроенным средствами массовой информации в отсутствие по-настоящему интересного материала, а также музыкальным протестом поколения в условиях нависшей тени атомной бомбы.
            А может быть, это просто был старомодный рок-н-ролл, всегда вызывавший истерию, но на этот раз в оригинальном исполнении четверки молодых людей с чувством юмора, составлявших единый ансамбль, привлекательных, раскрепощенных, внешне похожих, с оригинальными прическами и провинциальным акцентом, очаровавших всех своим стилем и остроумием.
            В то время "Битлз" сами не понимали, в чем секрет их популярности, и даже не знали, что об этом говорят. Эоловы кадансы? Спустя семнадцать лет Леннон скажет: "Тогда я даже и не знал, что это такое. Это были просто аккорды, такие же, как и другие". Они были слишком заняты, чтобы беспокоиться о всяких заумных вещах, хотя и выискивали какие-то эффекты, воодушевлявшие публику. Кенни Линч, который ездил с ними на гастроли в начале 1963 года, вспоминал: "Джон и Пол сказали, что хотят вместе подходить к микрофону, тряся при этом головами и напевая "о-о-о". Я сказал, что их посчитают за пару гомиков, но они не послушали меня и сделали по-своему, и это стало очень важным и чрезвычайно популярным моментом их выступления". Элвис Пресли крутил задом, а "Битлз" в ответ на это сделали отличительным знаком своего ансамбля припев "йе-йе-йе", который Джим Маккартни упрашивал Пола заменить более приличным "да-да- да".
            Вскоре все разговоры и песни "Битлз" стали тонуть, в какофонии воплей, возникающих при каждом их появлении на сцене. Ансамбль, который гордился своими музыкальными способностями, стал жертвой собственного успеха. Они купили новые усилители "Voks AC60" взамен старых "AC30S", но это лишь немного улучшило положение, они по-прежнему не слышали своей музыки. Невозможно даже было вести отсчет, чтобы одновременно начать песню, - такой стоял бедлам, и часто они не могли синхронно закончить композицию. Однако для фанатов, охваченных массовой истерией и доводивших себя криками до неистового экстаза, это не имело значения.
            Но в то время, когда вышла их первая пластинка "Love Me Do", никто не мог себе такого представить. Когда "Битлз" давали свой первый крупный концерт в Питерборо вместе с поющим йодлем [Йодль - манера пения у альпийских горцев] Айфилдом, то были встречены гробовым молчанием. Ненамного лучшей была реакция публики и во время их турне в начале 1963 года, когда их пятый, последний по счету номер завершал концертную программу Элен Шапиро. Единственный заслуживающий внимания инцидент произошел, когда "Битлз" выставили из танцзала гольф-клуба при отеле "Краун энд Майтэ" в Карлайзле за то, что они были одеты в кожаные куртки.
            Для крупномасштабной зрелищной индустрии "Битлз" по-прежнему оставались бандой лохматиков из Ливерпуля, и все попытки убедить крупных менеджеров ангажировать ансамбль были так же трудны, как и возможность получения контракта на запись грампластинок. По этой причине Эпстайн начал организовывать собственные концерты. Вместе с братом Клайвом он основал компанию, которой дал громкое название "NEMS Enterprises". Контора компании располагалась в комнате над семейным фирменным магазином. Громкого дебюта не получилось, первое выступление "Битлз" компания организовала в приморском кафе в Чешире. После подсчета всех расходов оказалось, что доход Эпстайна составил немногим более одного фунта, однако к октябрю 1962 года дела пошли лучше.
            "Чтобы добиться для "Битлз" настоящих концертов, необходимо было привлечь звезд, на которые бы шла публика", - говорил Питер Браун. 12 октября NEMS организовала концерт в "Тауэр Баллрум" в Нью-Брайтоне. Программа состояла из одиннадцати номеров, включая, к великому смущению Эпстайна и "Битлз", группу "Lee Curtis and the All Stars", в составе которой недавно появился ударник Пит Бест.
            Гвоздем программы был один из юношеских кумиров Маккартни Литтл Ричард, чьей вокальной манере исполнения Пол подражал несколько лет. К тому времени Литтл Ричард оставил поприще священника и взялся за старое. Маккартни испытывал перед ним благоговейный страх: "Я не думал, что когда-нибудь встречусь с Литтл Ричардом, и мы никогда не представляли себе, что будем выступать в одном концерте с такой крупной звездой. Поэтому, когда Брайан сказал, что устроил нам выступление в Нью-Брайтоне вместе с Ричардом и десятью другими группами, мы были ошеломлены. Мы встретимся с Литтл Ричардом!"
            Певец из американского города Мейкон, штат Джорджия, был также возбужден встречей с Полом Маккартни. Браун вспоминал: "Ричард считал, что Пол самый миловидный из всех людей, которых он встречал, и что он и сам был такой, когда ему было двадцать лет. Он буквально гонялся за Полом по костюмерной, а Пол держался от него на расстоянии".
            Раскрашенный до кончиков ногтей, с завитыми волосами, Литтл Ричард нашел общий язык с Эпстайном, что вызвало сильное возмущение Дона Ардена, который сопровождал Ричарда в его турне по Великобритании и которому темперамент рок-звезды доставлял одни неприятности. Эпстайн и Арден обменялись грубостями, а в конце этой перепалки Арден сделал прозрачный намек на отношения Эпстайна и Литтл Ричарда, на что Эпстайн прокричал в ответ: "В понедельник я позвоню в вашу контору, мистер Арден. Не думаю, что после этого вы останетесь работать здесь".
            На вопрос о гомосексуальных наклонностях Эпстайна Маккартни отвечал: "Мы чувствовали себя скорее сконфуженными, чем ошеломленными, в действительности мы, тогдашние мальчишки, не понимали точно, что это означает". Этот ответ характеризует нейтральный стиль Маккартни при публичных заявлениях. Маккартни мог при этом, конечно, невинно улыбаться, но он-то к тому времени повидал достаточно, чтобы понимать, кто такие Литтл Ричард и Брайан Эпстайн.
            Браун говорит: "Пол жил в Гамбурге в жутких условиях и насмотрелся на многое. Он и остальные в свои семнадцать- восемнадцать лет уже познали все стороны жизни, и ничто не могло привести их в ужас или расстроить. В костюмерной Пол не сбежал от Ричарда и не избил его, а просто держался от него на расстоянии".
            Леннон тоже не был невинным младенцем и прекрасно понимал причину интереса, проявляемого к нему Эпстайном. Когда Брайан еще только пробивал контракт на запись грампластинок, Леннону посоветовали согласиться на предложение Эпстайна поехать с ним вдвоем отдохнуть в Копенгаген, на что Леннон ответил: "Заткнитесь. Вы что, не видите, что он подбирается ко мне?" Преследование со стороны Эпстайна продолжалось, и наконец в апреле следующего года Джон согласился поехать с ним на отдых в Барселону.
            Брайан впервые посетил Испанию в 1959 году, вскоре после скандальной истории в общественном туалете в Уэст-Дерби. С тех пор он побывал там несколько раз и проявил глубокий интерес к корриде, а точнее, к молоденьким матадорам.
            Синтия была против этой поездки. Она только родила сына, которого в отсутствие отца назвала Джулианом, и хотела, чтобы муж остался с ней. А муж на манер всех поп-звезд того времени скрывал, что он женат, и относился к ней на публике с нарочитым равнодушием. Леннон сказал жене, что он устал от турне, что ему требуется отдых, да и Эпстайну надо составить компанию. Несмотря на ее протесты, Леннон все же поехал в Испанию.
            У Питера Брауна нет никаких сомнений насчет того, что произошло между Ленноном и Эпстайном в номере гостиницы, в котором они жили вместе. "Об этом ходили слухи", - уклончиво заявляет Маккартни и ничего не добавляет к предположению, которое сразу же тогда стало предметом общих разговоров в "семье "Битлз" и за ее пределами. "Мы все знали, что произошло", - говорил Спенсер Мейсон.
            О слухах, ходивших за его спиной, Леннону напомнил Боб Вулер. В июне Маккартни отмечал свое 21-летие в Биркенхеде, в доме своей тетки Джинни, которая помогала семье Маккартни после смерти матери. На вечеринке играла группа "The Fourmost", которая недавно подписала соглашение с NEMS, и оркестр, в который входил брат Пола Майкл, изменивший фамилию на Макгир, чтобы избежать разговоров о том, что он пользуется популярностью брата. Выпито было много. Когда Вулер, диск-жокей, игравший главную роль в устройстве "Битлз" в "Каверн", предположил, скорее всего в шутку, что Леннон и Эпстайн более близки, чем то позволяют нравы Ливерпуля, Леннон пришел в бешенство.
            "Я измолотил его и поломал ему ребра, - вспоминал Леннон. - Он обозвал меня паршивым гомиком". Если быть точным, то Джон сломал Вулеру три ребра.
            Вулер подал на него в суд, и Джон был вынужден уплатить двести фунтов. Это было печальное завершение сотрудничества, очень выгодного для "Битлз". "Боб Вулер был одним из самых первых, кто так много сделал для "Битлз" в самом начале их пути, - говорил Макгир. - Не мог быть совсем плохим человек, написавший в 1961 году, за два года до начала битломании, в газете "Мерсийский бит": "Битлз" - это настоящий феномен. Думаю, что таких, как они, больше не будет".
            Однако команда "Битлз" была уже укомплектована и двигалась вперед, оставляя позади как Вулера, так и сам Ливерпуль. Они переросли этот город. "Нам не хотелось уходить от Ливерпуля, но и возвращаться в него нам уже не хотелось, - говорил Леннон. - Гастроли были хорошим выходом, они давали возможность уехать из него и завоевать новые города. Мы начинали чувствовать, что Ливерпуля нам уже мало". Первым вырвался из Ливерпуля Эпстайн. Он в последний раз распрощался с семейным бизнесом и в октябре переехал с компанией NEMS в Лондон. Там он нанял слугу, заказал красный "роллс-ройс" и поселился в фешенебельном районе Найтсбридж. Квартиру он украсил белым ковром и обставил черной кожаной мебелью. Вскоре за ним приехали и "Битлз", но поселились они не с такой роскошью, доктор Страх строго контролировал их финансы.
            Леннон с Синтией и сыном Джулианом сняли довольно скромную квартиру в районе Кенсингтон рядом с Эрлз-Корт. Джордж и Ринго поселились в одной квартире в квартале, куда недавно переехал Эпстайн. Только Маккартни не перебрался в столицу. В мае, вскоре после того, как он с Джорджем и Ринго провел отпуск на Канарских островах, "Битлз" выступали с концертом в "Роял-Алберт-холл". Там он познакомился с актрисой по имени Джейн, дочерью доктора Ричарда Эшера - известного лондонского психиатра. Мать Джейн была известным профессором музыки и, как оказалось, в свое время обучала игре на гобое Джорджа Мартина, когда тот был студентом лондонской музыкальной школы.
            Джейн Эшер уже пользовалась определенной известностью. В возрасте пяти лет она снялась в фильме "Mandy", исполнив роль глухонемой девочки, затем снялась в "Принце и нищем" в постановке Уолта Диснея. Джейн постоянно выступала в телевизионной передаче "Juke Box Jury" и нравилась обоим братьям Маккартни. Она принадлежала к состоятельным слоям общества, что было чрезвычайно важно для социальных амбиций Маккартни. Ей было всего семнадцать, но держалась она уверенно и независимо, как раз такую девушку искал парень из Ливерпуля. Майкл говорил, что она "была очень культурной, а ее говор приводил папу в восхищение". Именно такому говору пыталась научить Пола покойная мать, заставляя его повторять звуки за диктором "Би-би-си". Ко всему прочему Джейн, как все единодушно утверждали, была девственницей, а это имело важное значение для нравов Англии того времени.
            После концерта "Битлз" отправились отдыхать в отель "Роял-Корт" на Слоун-сквер в Челси, и Джейн поехала с ними. С того момента Пол и Джейн стали постоянно встречаться, а миссис Эшер вскоре пригласила Пола переехать жить в их большой дом на Уимпол-стрит. Этот переезд имел большое значение для молодого Маккартни. Полу шел двадцать второй год, его манеры были здорово испорчены гамбургским опытом, и до сих пор в нем проглядывали грубые черты провинциала, выходца из среднего класса. Маккартни решил избавиться от этих манер и налета провинциальности, в чем ему с радостью помогала семья Эшеров - интеллигентные, культурные городские жители. Они познакомили Пола с классической музыкой, пробудили в нем интерес к литературе, долго беседовали за столом во время обеда, что было внове для Пола, который привык быстро съесть свою порцию и убежать из-за стола. От случая к случаю Пол стал цитировать поэтов, посещать театр и балет. Так началось развитие и совершенствование его вкусов, интеллектуальное выражение которых нашло место три года спустя в "Sgt Pepper".
            Их связь представляла огромный интерес для публики, которая постоянно задавалась вопросом, почему же они не женятся. Так продолжалось до того момента, когда Джейн застала его в постели с другой женщиной и, рыдая, ушла из его жизни, послав потом мать за своими вещами и посудой. Но в те времена женские рыдания как во время выступлений, так и вне сцены постоянно присутствовали в жизни молодого Маккартни.
            Синтия Леннон вспоминала, что связь Маккартни и Дороти Роне закончилась следующим образом: Пол как-то вечером забежал к ней, сказал, что все кончено, и быстро ушел, оставив ее в слезах. Вскоре Пол сошелся с сестрой Рори Сторма Ирис, но и эта связь оборвалась в результате его непостоянства, а Ирис впоследствии вышла замуж за Алвина Стардаста. Пол считался одним из самых завидных в мире женихов и пользовался этим в свое удовольствие.
            Джейн пришлось отказаться от карьеры актрисы, о которой она мечтала с детства, так как ей много приходилось ездить. В последние годы их отношений она много времени проводила в Америке с театральной труппой "Олд Вик". Браун говорит: "Пол чувствовал одиночество". Джейн или действительно не знала, какой образ жизни ведет Пол, или делала вид, что не знает этого. Подготовка к окончательному разрыву длилась долго, но когда Джейн застала в собственной постели Пола с другой женщиной, обратного пути уже не было.
            До того как произошел этот разрыв, Джейн окружала Пола любовью и заботой, в которых он так нуждался. Маккартни был недоволен ее независимостью, но в самом расцвете их романа он гордился тем, что их видели вместе, гордился настолько, что даже привез ее домой в Ливерпуль, а раньше за ним таких поступков никогда не наблюдалось. Майкл вспоминал, какая суматоха поднялась в доме, когда Пол позвонил из Лондона и сообщил, что привезет Джейн на Фортлин-Роуд. Такую новость трудно было сразу переварить молодому парню и трудяге - торговцу хлопком из Ливерпуля, поэтому, немного придя в себя, они стали дожидаться приезда принца из "Битлз" и его высокопоставленной спутницы.
            Конечно, Джейн Эшер стала подарком для неотесанных ливерпудлийцев. Хорошие манеры были ее второй натурой, причем эти манеры включали доброжелательное отношение к людям, которые всегда чувствовали себя с ней свободно. Она сглаживала неприятности, возникавшие у Джима Маккартни и Пола с их многочисленными братьями, сестрами, дядюшками и тетушками, и всегда была желанным гостем во время поездок на север. Но эти поездки оказались не такими частыми, так как наступил этот сумасшедший, безрассудный год, когда Англия была покорена "великолепной четверкой".
            "Битлз" все отбросили на второй план - семью, друзей, обычную жизнь, подружек, детей. Начавшийся относительно спокойно год закончился безумными воплями поклонников, но и это было только начало. Отдыхать было некогда: Эпстайн, решивший заключать контракты на выступление на любых условиях, расписал программу их выступлений на много месяцев вперед.
            После гастролей с Элен Шапиро они выступали в концертах с Томми Роу, Бадди Холли, записавшим популярную пластинку "Sheila", и еще с одним американским певцом Крисом Монте, попавшим в хит-парад с единственной песней "Let's Dance". Во время первого же выступления вопли и крики, требующие на сцену "Битлз", нарушили заранее спланированный порядок выступления, подобная картина повторилась и во время турне "Битлз" с Роем Орбисоном, который в отличие от Монте и Роу был настоящей звездой.
            Орбисон вспоминал, что "Битлз" просили предоставить им право выступить в конце. "В Европе в конце дается гвоздь программы", - сказал Рой, на что "Битлз" ответили ему: "Ты получишь все деньги, только, пожалуйста, разреши нам выступить в конце". Понимая, что все дело здесь в популярности, Рой согласился. "Я всегда считал, что в Америке они будут столь же популярны, как и в Европе", - говорил он. Отныне "Битлз" стали гвоздем программы. Теперь уже Эпстайну не было необходимости приглашать Литтл Ричарда или кого-нибудь еще, чтобы собрать достаточную аудиторию. Теперь "Битлз" были в состоянии делать это сами.
            Затруднения возникли только с могущественным семейством Грейд. Три брата - Лью, Лесли и третий брат, работавший под именем Бернард Делфонт, - фактически управляли всем шоу-бизнесом в Англии. Делфонт управлял театрами в Уэст-Энде, Лесли был самым влиятельным в стране театральным агентом, а Лью владел независимой телевизионной компанией ATV, представлявшей самое популярное телевизионное эстрадное шоу "Sunday Night at the London Palladium".
            Лесли Грейд предложил Эпстайну помощь в организации концертов "Битлз", но Эпстайн отверг это предложение, разозлив его и тем самым закрыв для "Битлз" двери, которые готовы были распахнуться.
            Но даже Грейды были вынуждены капитулировать перед охватившей всех истерией. Они были достаточно опытны, чтобы понять, с каким феноменом им пришлось столкнуться, поэтому объявление о том, что 13 октября "Битлз" выступят в телевизионном шоу "Sunday Night at the London Palladium", было встречено улыбками и одобрением. В этот вечер "Битлз" смогли увидеть пятнадцать миллионов телезрителей - почти треть населения страны. Но не телезрители, наблюдавшие дома за выступлением "Битлз", создали рекламу этому вечеру. Это были толпы беснующихся девиц, окруживших здание студии. Их фотографиями на следующий день пестрели все английские газеты.
            Конечно, для красного словца количество девиц было значительно преувеличено, зато информация о "Битлз" не сходила теперь с первых страниц газет.
            Спустя три дня Делфонт объявил, что "Битлз" будут участвовать 4 ноября в программе королевского варьете и что программа из зала "Палладиум" будет транслироваться по телевидению. Делфонт объяснил это тем, что "Битлз" понравились его десятилетней дочери. В Англии это считалось высшим успехом эстрадных исполнителей, и "Битлз" добились этого успеха.
            Успех пришел к ним не только в Англии. 23 октября "Битлз" отправились в семидневное турне по Швеции, дали там девять концертов и заработали свыше двух тысяч фунтов. Это было их первое настоящее зарубежное турне, повсюду их принимали восторженные толпы поклонников. По возвращении домой в аэропорту их встречали сотни фанатов. На прилетевшего этим же самолетом английского премьер-министра Алекса Дугласа Хьюма никто даже не обратил внимания. Все, к чему прикасались "Битлз", превращалось в золото если не в прямом, то в переносном смысле.
            Пресса и публика теперь пристально следили за ними. Но истории об их "шалостях" с девочками в костюмерных, о жестокости Леннона, о том, как вышибала ансамбля Эванс силой вышвыривал инвалидов, пожелавших увидеть "Битлз", не попадали на страницы печати. Они были легендарными "Битлз", их неблаговидные поступки и повседневная жизнь тщательно скрывались. Случилось то, чего всегда боялся Леннон, - они стали четырьмя улыбающимися куклами Барби. Теперь им предстояло проверить, свои чары на королевской семье во время выступления в программе королевского варьете. Они обязательно должны были добиться успеха, и они добились его.
            Когда Леннон подошел к микрофону, чтобы исполнить "Twist and Shout", он сказал: "Мы хотим попросить вас, чтобы вы помогали нам во время исполнения этой песни. Кто сидит на дешевых местах - хлопайте в ладоши, а остальные, если желаете, побренчите своими драгоценностями". Когда они за сценой репетировали этот "экспромт", Леннон сказал: "Я предложу им потрясти своими паршивыми драгоценностями".
            Но, к счастью, он этого так и не сказал. Это был не Гамбург, и они были совсем в другом образе - образе привлекательных молодых людей. Именно Эпстайн предложил этот новый образ обаятельных эстрадных артистов. Маккартни оценил эту идею и, когда Джон начал возражать, уговорил его. Пол смотрел в будущее, и его надежды оправдались с лихвой. В программе королевского варьете их увидело свыше двадцати шести миллионов человек, они были покорены "Битлз". Газета "Дейли миррор" обозначила это явление одним словом - БИТЛОМАНИЯ.